limurk

Я готовилась к поездки в баварские Альпы /в гости к бабушке прекрасной Евгении в Тегрнзе/ и в Зальцбург несколько месяцев. Вещи начала собирать, кажется, ещё в феврале. За пару недель до ужасно разнервничалась из-за погоды. После справжнісінького літа в марте/начале апреля у нас случился, вероятно, арктический циклон /oder April macht was er will/, мокрый снег, низкие температуры и какая-то душераздирающая ветреная холодрыга. Оттого первые четыре дня долгожданного отпуска я почти не гуляла, зато довольно много плавала, 3 км insgesamt. В термах и бассейне Равенсбурга. Пила Кьянти, ела равиоли с сыром и трюфелем, соусом песто и пармезоном, почти каждый день готовила себе завтрак выходного дня /солёный лосось, мягкий сыр на тосте с яйцом пашот и огурцом, а на верхосытку бриоши с маслом и вишнёвым джемом, сок, фильтр-кофе со сливками и, само собой, попытка создать настроение здесь и сейчас/, одним словом... сибаритствовала на всю катушку.

Для того чтобы в пятницу, 26 апреля встать в четыре утра, в 6.20 сесть а автобус до Вангена и, наконец, в семь с копейками загрузиться со своими двумя котомками в региональный экспресс до Мюнхена. Чтобы на Hauptbahnhof пересечься с Женей на 33 платформе и... отправиться к живописному озеру в горах, где уже запланировано три дня расслабленного, прогулочного, душевного отдыха. Давеча обсуждали с терапевткой нашу трогательную подружбу с Женей... и подумалось, как это важно и здорово, отыскать подходящую компанию для поездок и путешествий... какое это редкостное и радостное для меня совпадение, удовольствие и удача. Мне повезло несказанно, что в изоляции и добровольном отшельничестве моей эмиграции в этой странной [weird] стране со мной волею случая оказалась Женя. То, что в этом мире со мной рядом оказываются такие замечательные люди, как Женя, Хаа, Даша, моя терапевтка, позволяет не просто стойко выносить тяготы этого нежелательного существования, не только не увязнуть в экзистенциальном кризисе намертво, но и как-то видеть всё же свет в конце туннеля, чувствуя себя героиней фильма Альмодовара [всё кошмарно и утонченно реалистично, но тем не менее хочется жить, дышать и верить].

Говорили давеча с Хаа о депрессивном характере и вечном тревожном ожидании катастрофы, которое, на мой взгляд, свойственно нам обеим. Такое себе постоянное предвкушение апокалипсиса /и горечь, что он никак не происходит ни через минуту, ни через час, ни через год/. Хаашенька умудрилась нарисовать картинку, от которой даже мне в моём остром нежелании жить и отсутствии энергии стало жутко. По её мнению, апокалипсис — это долгий /почти нескончаемый/ процесс постоянного ухудшения с ремиссиями разной продолжительности. Поймала себя, что нет, мне нечем дышать в такой вселенной, пугающей не столько неминуемым фиаско /в конце концов, все шизотерики, магифреники и людоеды заслужили армагеддон/, сколько вот этой неизбывной болезненностью, в которой можно рассчитывать разве что на краткую ремиссию. С одной стороны... мы смертны. Стареем, меняемся /часто не в лучшую сторону, нет, я не о внешности/, наши когнитивные способности ослабевают и, в конечном итоге, мы увядаем, заканчиваемся. Кажется, апокалипсис как процесс — вполне резонная аналогия, не лишённая смысла. Энтропия растёт. Бесконечный космос проглотит рано или поздно нашу многострадальную планету. И всё, что есть на ней уникального и значимого, в глобальном смысле абсолютно неважно. С другой... при всём успокаивающем контексте предыдущего утверждения /о глобальном космосе, которому мы не способны ни противостоять, ни, к счастью, навредить/, мысль о постоянном ухудшении... гнетёт меня какой-то жёсткостью и однозначностью вектора. Всё же, подозреваю, по сравнению со средневековьем... мои возможности, как индивида и личности, в двадцать первом веке несколько шире. И мне сильно не по себе от мысли считать это ремиссией на фоне раковых опухолей войн в Украине, Израиле, Сирии...

Сытая, холёная, живописная Бавария не перестаёт удивлять меня пейзажами, атмосферой, озёрами, фахверковыми домиками, Альпами... и, разумеется, компанией и людьми. Бабушка Жени встретила нас праздничным обедом из пяти блюд с десертом из ягод, домашним оливье, запечённым и солёным лососем, сочной куриной грудкой и прочая, прочая... А потом мы все вместе отправились на прогулку по берегу Тегрнзе, обошли все без исключения фотозоны, позировали без устали, полировали впечатления аперолем у самой воды, а завершили наше приключение заМЕЧТАтельным путешествием на кораблике.

А после сытного перекуса и чаепития мы отправились... в горы. Забрались мы, конечно, сравнительно невысоко, метров на пятьсот, но вволю надышались лесом, наслушались журчания горных ручьёв и крошечных водопадов, обошли всі оглядові майданчики и насладились экзотической инсталляцией экстравагантных скульптур на фоне шикарного заката над Тегрнзе. Дивный долгий день закончился на террасе с каберне, душевными разговорами, свечами и прочими приятностями.

Утро второго дня порадовало бесподобной глазуньей с пршутто и томатами Жениного приготовления, кофе со сливками, горячим душем и мандариновым соком. Потом — дополуденный променад вдоль горной реки, среди гор, ручьёв и белых домиков с деревянными балками и шоколадными крышами в едином архитектурном ансамбле невероятного озерного края. Крошечный немецкий рай.

Затем мы отправились в Bäckerei/Konditorei, где работает бабушка чудесной Евгении: лакомиться нежнейшим Quarkstrudel с Latte Macchiato, и прогулялись к беседке у Тегрнзе.

А после двух открыли летний сезон в горах — поднялись на подъёмнике на Wallberg /с твёрдым намерением спуститься вниз пешком/, но... увязли по колено в снегу. Кто не бродил в кроссовках по заснеженным тропам в горах, несмотря на море удовольствия и инопланетные пейзажи, всё же непременно не рекомендую /нечего по белому шастать/. Миллион фотографий, Glühwein в кафе с панорамным видом /после него я окончательно согрелась до настроения море по колено, то бишь нам не страшен серый волк [зачёркнуто] белый снег, мы отыщем чернозём/, однако обратные билеты на канатку /з острахом/ были уже куплены. Делать нечего, время неуклонно близилось к семнадцати, к закрытию подъёмника, поэтому мы поспешили в кабинку и вниз, вниз, вниз навстречу с Rottach-Egern. Там мы не стали ждать автобуса /раз уж не удалось спуститься/, а двинулись своим ходом домой. То есть сначала в Edeka за цветами, а затем на ужин к кузине Жениной бабушки, накормившей нас восхитительным холодцом, пастой с авокадо и грибами и клубникой с апельсинами на десерт, поведавшей историю о почившем от удара током в детском кафе крокодиле из Харькова, который после смерти переехал жить в гараж, о белках и шиншиллах, черепахах, рыбаке [манекене], который повесился, многочисленных рыбках и так и не случившемся попугае Кеше из натуральных перьев выщипанного петуха-производителя.

Иной раз я думаю, что было бы замечательно записывать наши с Женей диалоги на диктофон, ибо когда я пытаюсь восстановить в памяти наши насыщенные философскими рассуждениями, чёрным юмором, эмоциями и перипетиями беседы, выходит… пшик!

Пересказать это невозможно, сколько не пытайся, я совершенно теряюсь, с чего начать, где кульминация и что считать финалом. У меня устойчивое ощущение, что это бесконечная аристократическая трапеза с устрицами, горячим из мишленовского ресторана и батареей десертов — настоящий гастрономический театр. Невозможно определиться, что вкуснее — поиски смысла, рассуждения об апокалипсисе, как о процессе, секс и прочие приключения или изящные ноги кабана. Вы задумывались, что самая хрупкая и тонкая часть тела дикого кабана — его стройные жилистые ноги?..

Я, горячая поклонница творожных тортиков, искренне считаю их поедание медитативным и увлекательным занятием /точно лучше чем секс/. Или вот Женя призналась, что подыскивает четырёх выносливых человек в бикини и тюрбанах для специального массажа отдельно взятых частей тела в течение двух часов. Так что мы в активных поисках троих.

На третий день я готовила завтрак: традиционные яйца-пашот, бутерброды со сливочным сыром с чесноком, травами, форелью и кофе со сливками /правда, его заваривала Евгения/. Подкрепившись, мы по традиции отправились на прогулку. Нынче завеялись на два с половиной часа на набережную, душевно бродили под глубокие беседы о вечном кризисе и чёрной дыре бессмысленности существования, а потом в кондитерскую — есть изумительные пирожные с черникой, миндальной крошкой, сливками, йогуртом и секретным ингредиентами.

Стоїть гора високая, а під горою гай. Не спрашивайте. Это из той же оперы, а зачем они купили красную рыбу?..

А после обеда случился Bayrischzell... с лесными тропами и водопадами. Водопады, в целом, —  моя слабость. Вот я и нашла на карте несколько Wasserfälle, а Женя благосклонно повела нас с Любовью Александровной по лесу меж сосен навстречу приключениям, мостикам над горной речушкой с порогами, грандиозным камням, брызгам и успокаивающему шуму воды. Разумеется, Рейнский водопад пока не переплюнул никакой другой, но полноводный Bayrischzell Wasserfall точно заткнул за пояс своего брата в Равенсбурге, куда я в 2022 /разумеется в гордом одиночестве/ ходила за восемь километров пешком. В любых ситуациях следует взобраться как можно выше и найти водопад. Лучше гор могут быть только горы, на которых ещё не бывал.

А на обратном пути нас, усталых и голодных, подвёл Deutsche Bahn, будь он неладен. Мы беспроблемно прибыли на станцию пересадки, но потом... казус за казусом. Сначала поезд опаздывал на полчаса, потом его отменили без указания причин. Следующий через час /и он последний/, к тому же, неясно, приедет ли вообще... делать нечего, пришлось искать такси.

Когда мы с родителями год назад ездили в Цюрих на flixbus из Фридрихсхафена, утром несколько электричек подряд почему-то отменили: нам в срочном порядке пришлось брать такси /в Германии в контексте соседних городов удовольствие не из дешёвых/.

В Тегрнзе любезная фрау Fahrerin домчала нас с комфортом за полчаса. Наконец плотный ужин и горячий душ /величайшее из благ цивилизации/ и мою типично славянскую гримасу неизбывной горечи и скорби сменило выражение лица щурящегося полусонного умиления.

В понедельник ранний подъем в шесть, абсолютно волшебный завтрак в исполнении Любови Александровны, больше напоминающий обед /нежное пюре, запечённая красная рыба, овощи и кофе/ и прямиком на поезде в Мюнхен. Оттуда вперёд ко второй части марлезонского балета — в Зальцбург.