У неё свои трагедия и болезнь.
Ну зачем мне к ней со стихами лезть?
Голова расклеивается на куски,
что не разобрать виски и судороги-тиски.
И ныряю — не по призванию, от тоски.
А в ответ: утешения ты не жди.
Раздражаюсь буквами впереди.
И желания первого января
испарились в утро почём не/зря,
потому как снова взойдёт заря…

Львов я люблю. Почему бы нет?.. Как часть той силы, что вечно жаждет зла и вечно совершает благо. Я обрела равновесие скрипучего маятника с вкраплениями досадливых раз(два, три, пять?..)очарований непроходимого, как чаща с кикиморами-кудесницами, p(m)s. Я —счастливый человек? Я —везучий суслик, не отнять. Суетливый, но, в целом, очень даже попадающий в то самое время и свято/пусто место с завидным постоянством.
( всякие впечатлялки... )

Всё заканчивается… иногда в ничто, развернувшееся кратером или острым концом противопожарного ведра наружу. Подчас в новую перспективу сотни-другой пар розовых очков. Несносно не уметь снимать их постепенно. Я стесняюсь рубить узлы, так и не научившись чинить вещи, продираясь через раздражение и замкнутость, не нападать, но бегать… Восторженная, я перекидываю массу мостов, не замечая стен. Тем не менее, реанимировать я не способна, не владею мастерством. Остаётся уповать, что как-нибудь рассосётся… с наименьшими потерями.
Ну зачем мне к ней со стихами лезть?
Голова расклеивается на куски,
что не разобрать виски и судороги-тиски.
И ныряю — не по призванию, от тоски.
А в ответ: утешения ты не жди.
Раздражаюсь буквами впереди.
И желания первого января
испарились в утро почём не/зря,
потому как снова взойдёт заря…



Львов я люблю. Почему бы нет?.. Как часть той силы, что вечно жаждет зла и вечно совершает благо. Я обрела равновесие скрипучего маятника с вкраплениями досадливых раз(два, три, пять?..)очарований непроходимого, как чаща с кикиморами-кудесницами, p(m)s. Я —счастливый человек? Я —везучий суслик, не отнять. Суетливый, но, в целом, очень даже попадающий в то самое время и свято/пусто место с завидным постоянством.
( всякие впечатлялки... )


Всё заканчивается… иногда в ничто, развернувшееся кратером или острым концом противопожарного ведра наружу. Подчас в новую перспективу сотни-другой пар розовых очков. Несносно не уметь снимать их постепенно. Я стесняюсь рубить узлы, так и не научившись чинить вещи, продираясь через раздражение и замкнутость, не нападать, но бегать… Восторженная, я перекидываю массу мостов, не замечая стен. Тем не менее, реанимировать я не способна, не владею мастерством. Остаётся уповать, что как-нибудь рассосётся… с наименьшими потерями.