От субботы до субботы. ХIII

 Подруги сделали всего пару шагов, когда под ногами начисто пропала опора. Чугунный канализационный люк, вероятно, держался на честном слове и... внезапно провалился с решительным визгом, увлекая за собой обеих женщин. Кувыркаясь, они летели куда дольше, чем можно было бы ожидать, и приземлились... на брусчатую мостовую.

— Какого дьявола? — запыхавшись, воскликнула Лис.

— Шальной способ транспортировки, — отряхнула от невидимых пылинок наряд Суббота.

Вокруг высились серые добротные каменные здания, тесно прижавшись друг к другу, будто защищаясь от промозглого ветра.

— Где мы? — тревожно спросила Лис.

По улице прогуливались несколько мужчин в твидовых костюмах, клетчатых кепках и толстых шерстяных пальто под руку с женщинами в прямых платьях с заниженной талией, толстых шарфах и аккуратных округлых шляпках. Их суровые лица дышали неукоснительным следованием долгу.

— Тут холодно, — поёжилась Лис.

— И чопорно, — добавила Суббота.

Мимо промчался двухэтажный омнибус с открытой верхней палубой. На боку можно было различить рекламу шотландского виски.

Подойдя к ближайшему дому, Суббота указала на приклеенный к водосточной трубе плакат с надписью: «Выставка грёз, 1925 год».

— Полагаю, мы в прошлом веке, — пробормотала она. — Гляди-ка, — и указала на ярко-красную телефонную будку; внимание Субботы привлёк засаленный, с обтрёпанными краями телефонный справочник, висевший на толстой бечёвке рядом с таксофоном, чтобы его не унесли и не использовали для растопки. — Вот он, Лис, следующий отрывок!

Она тотчас ринулась внутрь, развернула талмуд и дрожащим от волнения голосом вслух прочла...

«Рыба-Фрейя внимательно поглядела на юношу и продолжила:

— Я хочу попросить тебя о помощи, Леандро. Напиши заклинание возвращения. Только тот, кто никогда ничего не доводил до конца, тот, кто ошибался, способен проложить кривую в Вальхаллу для меня, несовершенной и всемогущей, — она покачала золотым хвостом.

Ошеломлённый её словами, волшебник смутился, опустил голову и прошептал:

— Я не уверен, что справлюсь. Мои заклинания неидеальны. Я не завершил ни единого!

— Заклинание не должно быть безупречным... Правдивым — да. Искренним — безусловно. Ты же помнишь, наш мир существует, пока он не завершён? Достань из возвращения суть, оставь неопределённость. Будь честным, о большем не молю».

Глаза Субботы светились от восторга.

— Лис, дело плёвое! — она положила страницу справочника за пазуху. В её походке появилась беспечная пружинящая лёгкость,  предшествующая обычно утрате критического мышления и здравого смысла. — Сейчас тряхнём стариной, выдернем оттуда прошлогодний календарь и дело с концом.

Лис широко улыбнулась в ответ.

Вдруг небо, мгновение назад серое, обыденное, невзрачное, но вполне безопасное, почернело, распластавшись над головой зловещей вуалью. Ветер завыл миллионом бездомных призраков. Мостовая задрожала, дома заскрипели, перепуганно перешёптываясь. Воздух сгустился, отяжелел предвкушением надвигающейся беды.

— Что случилось? — испуганно спросила Лис.

Начался жуткий ливень. Вода яростно хлестала брусчатку. Подруги бросились к ближайшей арке из потемневшего кирпича, чтобы укрыться от дождя. В этот самый момент время раскололось, а из трещины вместе с лиловым туманом вырвалось нечто — концентрированный кошмар из черновиков двух безумцев.

Лис похолодела от ужаса. Тело, грубое, неуклюже сшитое из разнородных частей, с неестественными швами точно принадлежало Франкенштейну, но голова... осьминог из чернильной темени с пучками щупалец и бездонными тысячегранёными глазами, в которых отражались безразличие и космическая жуть — Ктулху. Это был архитектор хаоса собственной персоной — Демон небрежной классификации. И он... заговорил. Точнее, заскрежетал ржавыми шестерёнками.

— Как долго я ждал! — Демон покачивал щупальцами и разводил руки в стороны, словно для объятий. — Люк был ловушкой, мои любезные гостьи. Вы никуда не вернётесь, как и никчёмная хромоножка Фрейя, мать её за ногу... теперь вы заперты в скучном до зевоты 1925. Во временной петле, дорогие мои. Чтобы бездарно и напрасно рыскать в поисках календаря день и ночь. Вечность! Снова и снова.

Лис и Суббота, прижавшись друг к дружке, совсем как шотландские дома, беспомощно сверлили взглядами чудовище.

От субботы до субботы. ХIV

 ...В 2025, в Гамбурге, в своей квартире Дженни корпела над отчётом о трудностях перевода в контакте с (не)безнадёжными подростками. Даты и характеристики семенили взад-вперёд перед глазами, а голову наполнял белый шум. Нервы тянулись струнами антикварной скрипки. Дженни знала: надёжный способ заглушить тревогу — заесть её. Например, яичницей.

 

— Довольно! — женщина захлопнула ноутбук и пошла на кухню.

 

Она открыла шкаф и достала оттуда тяжёлую сковородку. На миг она устало закрыла глаза, чтобы собраться с мыслями, разбегающимися во все стороны света, и... опора под ногами исчезла. Дженни как будто провалилась в абсолютный временной вакуум, а потом он же вытолкнул её в межпространство.

 

— ...напрасно рыскать в поисках календаря день и ночь. Снова и снова! — грозно ревел Демон.

 

Внезапно из ниоткуда, посреди лужи на дороге вынырнула Дженни. Она стояла, тяжело дыша, в мокрой домашней одежде и сжимала в руках... сковородку.

 

— Что... что за чёрт? — Дженни ошарашенно пялилась на арку, бурю и монстра.

 

— Дженни?! — воскликнула Лис. — Как ты...

 

Подруга повернулась к Лис, игнорируя Субботу. Та застыла, прижавшись к стене между ними.

 

— Ты это видишь? — прошептала Дженни, указывая сковородкой на Демона.

 

— Душа моя, тут... — Лис махнула рукой на Субботу, та никак не реагировала: стояла и отстранённо молчала.

 

— Календаря у нас нет, — Лис поняла, что Дженни отчего-то в упор не замечает Субботу, но решила сосредоточиться на главном, — зато есть сковородка.

 

Она почувствовала, как отступает страх. Она вспомнила слова Фрейи: «Заклинание не должно быть безупречным... Правдивым — да. Искренним — безусловно». Логично! Демон боится простых, честных, невыдающихся вещей. Настоящих. Она смело шагнула вперёд и, перекрикивая бурю, сказала:

 

— Нам без надобности образцовое оружие, достаточно искреннего желания. Не бойся ошибиться, Джен, выхвати суть!

 

Подруга кивнула, крепче сжимая сковороду. Её лицо выражало решимость.

 

— На три! Раз, два... Давай!

 

Все вместе, хоть невидимая для Дженни Суббота просто подтолкнула женщин силой своей неудержимой воли, они, прицелившись, бросили сковородку в голову Демона небрежной классификации.

 

С каким-то почти унизительным писком кошмар содрогнулся, мелко затрясся, его глазища завертелись, а щупальца завибрировали. Он заискрил, словно от короткого замыкания. Затем принял свой истинный облик: превратился в печального арлекина и... рассыпался дождём бумажных цветных лоскутов.

 

Лис опустилась на колени и подняла один из них, фиолетовый. Сверху было написано: Календарь 1924 года. Декабрь, а по центру...

 

«Леандро взял перо и неуклюже принялся чертить неидеальные круги и разномастные руны, не заботясь об их правильности. Он просто писал то, что было у него на сердце.

 

Рыба-Фрейя тихонько подошла к нему, припадая на левую ножку.

 

Когда волшебник начертил последнюю кривую руну, его искренность истончила ткань реальности, и та начала меняться, превращаясь в Вальхаллу.

 

Золотой хвост Рыбы качнулся в последний раз, и Фрейя приняла облик валькирии. Её ступни были безупречны, но на левой красовалась изломанная руна».

 

— Мне так много нужно тебе рассказать, — Лис обняла Дженни, — но прежде... это Суббота, — она указала рукой на подругу из снов, задумчиво подбрасывающую носком ботинка цветные обрывки.

 

— Где? Что? — озираясь вокруг, переспросила Дженни.

 

— Очень странно... ты её не видишь?

 

— Да кого я не вижу?

 

— Лис, думаю, пришло время выйти из тела, чтобы посмотреть, как сидит платье, — Суббота положила руку на плечо Лис и серьёзно заглянула ей в глаза. — Точнее, наряд сидит безукоризненно, но тебе точно необходимо зеркало. Пора отразить себя в себе же.

 

— Что?.. Что за ерунду ты несёшь?

 

— Сосредоточься, пожалуйста, — вкрадчиво продолжала Суббота. — Просто сделай, как я говорю. Пожалуйста.

 

Лис упорно не понимала, что происходит, но любопытство взяло верх и она подчинилась просьбе. Она понятия не имела, как выходить из тела, но доверилась интуиции и подняла глаза к небу, которое, к слову, стало безоблачным.

 

Через пару секунд она увидела себя со стороны. В практичном ведьминском наряде и добротном переднике, несколько пятен на котором красноречиво рассказывали о её приключениях. Из нагрудного кармана передника, из-за пазухи торчали шесть фрагментов сказания.

 

Рядом стояла Дженни и теребила в руках фиолетовую страницу прошлогоднего календаря. Субботы нигде не было. Или?..

 

Лис пристально всмотрелась в собственные глаза. Её зрачки расширились и посветлели. В глубине она различила абсолютно прекрасное лицо французской актрисы. Одновременно в голове прозвучал голос: «Теперь ты знаешь, что я — это ты, только страньше и неугомоннее... як з буремних богемних часів».

 

...Лис разбудило пение птиц.

 

«Я в отпуске! — подумала она. — И сегодня суббота... а это значит...»