От субботы до субботы. ХIII
Nov. 1st, 2025 06:28 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
limurk Подруги сделали всего пару шагов, когда под ногами начисто пропала опора. Чугунный канализационный люк, вероятно, держался на честном слове и... внезапно провалился с решительным визгом, увлекая за собой обеих женщин. Кувыркаясь, они летели куда дольше, чем можно было бы ожидать, и приземлились... на брусчатую мостовую.
— Какого дьявола? — запыхавшись, воскликнула Лис.
— Шальной способ транспортировки, — отряхнула от невидимых пылинок наряд Суббота.
Вокруг высились серые добротные каменные здания, тесно прижавшись друг к другу, будто защищаясь от промозглого ветра.
— Где мы? — тревожно спросила Лис.
По улице прогуливались несколько мужчин в твидовых костюмах, клетчатых кепках и толстых шерстяных пальто под руку с женщинами в прямых платьях с заниженной талией, толстых шарфах и аккуратных округлых шляпках. Их суровые лица дышали неукоснительным следованием долгу.
— Тут холодно, — поёжилась Лис.
— И чопорно, — добавила Суббота.
Мимо промчался двухэтажный омнибус с открытой верхней палубой. На боку можно было различить рекламу шотландского виски.
Подойдя к ближайшему дому, Суббота указала на приклеенный к водосточной трубе плакат с надписью: «Выставка грёз, 1925 год».
— Полагаю, мы в прошлом веке, — пробормотала она. — Гляди-ка, — и указала на ярко-красную телефонную будку; внимание Субботы привлёк засаленный, с обтрёпанными краями телефонный справочник, висевший на толстой бечёвке рядом с таксофоном, чтобы его не унесли и не использовали для растопки. — Вот он, Лис, следующий отрывок!
Она тотчас ринулась внутрь, развернула талмуд и дрожащим от волнения голосом вслух прочла...
«Рыба-Фрейя внимательно поглядела на юношу и продолжила:
— Я хочу попросить тебя о помощи, Леандро. Напиши заклинание возвращения. Только тот, кто никогда ничего не доводил до конца, тот, кто ошибался, способен проложить кривую в Вальхаллу для меня, несовершенной и всемогущей, — она покачала золотым хвостом.
Ошеломлённый её словами, волшебник смутился, опустил голову и прошептал:
— Я не уверен, что справлюсь. Мои заклинания неидеальны. Я не завершил ни единого!
— Заклинание не должно быть безупречным... Правдивым — да. Искренним — безусловно. Ты же помнишь, наш мир существует, пока он не завершён? Достань из возвращения суть, оставь неопределённость. Будь честным, о большем не молю».
Глаза Субботы светились от восторга.
— Лис, дело плёвое! — она положила страницу справочника за пазуху. В её походке появилась беспечная пружинящая лёгкость, предшествующая обычно утрате критического мышления и здравого смысла. — Сейчас тряхнём стариной, выдернем оттуда прошлогодний календарь и дело с концом.
Лис широко улыбнулась в ответ.
Вдруг небо, мгновение назад серое, обыденное, невзрачное, но вполне безопасное, почернело, распластавшись над головой зловещей вуалью. Ветер завыл миллионом бездомных призраков. Мостовая задрожала, дома заскрипели, перепуганно перешёптываясь. Воздух сгустился, отяжелел предвкушением надвигающейся беды.
— Что случилось? — испуганно спросила Лис.
Начался жуткий ливень. Вода яростно хлестала брусчатку. Подруги бросились к ближайшей арке из потемневшего кирпича, чтобы укрыться от дождя. В этот самый момент время раскололось, а из трещины вместе с лиловым туманом вырвалось нечто — концентрированный кошмар из черновиков двух безумцев.
Лис похолодела от ужаса. Тело, грубое, неуклюже сшитое из разнородных частей, с неестественными швами точно принадлежало Франкенштейну, но голова... осьминог из чернильной темени с пучками щупалец и бездонными тысячегранёными глазами, в которых отражались безразличие и космическая жуть — Ктулху. Это был архитектор хаоса собственной персоной — Демон небрежной классификации. И он... заговорил. Точнее, заскрежетал ржавыми шестерёнками.
— Как долго я ждал! — Демон покачивал щупальцами и разводил руки в стороны, словно для объятий. — Люк был ловушкой, мои любезные гостьи. Вы никуда не вернётесь, как и никчёмная хромоножка Фрейя, мать её за ногу... теперь вы заперты в скучном до зевоты 1925. Во временной петле, дорогие мои. Чтобы бездарно и напрасно рыскать в поисках календаря день и ночь. Вечность! Снова и снова.
Лис и Суббота, прижавшись друг к дружке, совсем как шотландские дома, беспомощно сверлили взглядами чудовище.
— Какого дьявола? — запыхавшись, воскликнула Лис.
— Шальной способ транспортировки, — отряхнула от невидимых пылинок наряд Суббота.
Вокруг высились серые добротные каменные здания, тесно прижавшись друг к другу, будто защищаясь от промозглого ветра.
— Где мы? — тревожно спросила Лис.
По улице прогуливались несколько мужчин в твидовых костюмах, клетчатых кепках и толстых шерстяных пальто под руку с женщинами в прямых платьях с заниженной талией, толстых шарфах и аккуратных округлых шляпках. Их суровые лица дышали неукоснительным следованием долгу.
— Тут холодно, — поёжилась Лис.
— И чопорно, — добавила Суббота.
Мимо промчался двухэтажный омнибус с открытой верхней палубой. На боку можно было различить рекламу шотландского виски.
Подойдя к ближайшему дому, Суббота указала на приклеенный к водосточной трубе плакат с надписью: «Выставка грёз, 1925 год».
— Полагаю, мы в прошлом веке, — пробормотала она. — Гляди-ка, — и указала на ярко-красную телефонную будку; внимание Субботы привлёк засаленный, с обтрёпанными краями телефонный справочник, висевший на толстой бечёвке рядом с таксофоном, чтобы его не унесли и не использовали для растопки. — Вот он, Лис, следующий отрывок!
Она тотчас ринулась внутрь, развернула талмуд и дрожащим от волнения голосом вслух прочла...
«Рыба-Фрейя внимательно поглядела на юношу и продолжила:
— Я хочу попросить тебя о помощи, Леандро. Напиши заклинание возвращения. Только тот, кто никогда ничего не доводил до конца, тот, кто ошибался, способен проложить кривую в Вальхаллу для меня, несовершенной и всемогущей, — она покачала золотым хвостом.
Ошеломлённый её словами, волшебник смутился, опустил голову и прошептал:
— Я не уверен, что справлюсь. Мои заклинания неидеальны. Я не завершил ни единого!
— Заклинание не должно быть безупречным... Правдивым — да. Искренним — безусловно. Ты же помнишь, наш мир существует, пока он не завершён? Достань из возвращения суть, оставь неопределённость. Будь честным, о большем не молю».
Глаза Субботы светились от восторга.
— Лис, дело плёвое! — она положила страницу справочника за пазуху. В её походке появилась беспечная пружинящая лёгкость, предшествующая обычно утрате критического мышления и здравого смысла. — Сейчас тряхнём стариной, выдернем оттуда прошлогодний календарь и дело с концом.
Лис широко улыбнулась в ответ.
Вдруг небо, мгновение назад серое, обыденное, невзрачное, но вполне безопасное, почернело, распластавшись над головой зловещей вуалью. Ветер завыл миллионом бездомных призраков. Мостовая задрожала, дома заскрипели, перепуганно перешёптываясь. Воздух сгустился, отяжелел предвкушением надвигающейся беды.
— Что случилось? — испуганно спросила Лис.
Начался жуткий ливень. Вода яростно хлестала брусчатку. Подруги бросились к ближайшей арке из потемневшего кирпича, чтобы укрыться от дождя. В этот самый момент время раскололось, а из трещины вместе с лиловым туманом вырвалось нечто — концентрированный кошмар из черновиков двух безумцев.
Лис похолодела от ужаса. Тело, грубое, неуклюже сшитое из разнородных частей, с неестественными швами точно принадлежало Франкенштейну, но голова... осьминог из чернильной темени с пучками щупалец и бездонными тысячегранёными глазами, в которых отражались безразличие и космическая жуть — Ктулху. Это был архитектор хаоса собственной персоной — Демон небрежной классификации. И он... заговорил. Точнее, заскрежетал ржавыми шестерёнками.
— Как долго я ждал! — Демон покачивал щупальцами и разводил руки в стороны, словно для объятий. — Люк был ловушкой, мои любезные гостьи. Вы никуда не вернётесь, как и никчёмная хромоножка Фрейя, мать её за ногу... теперь вы заперты в скучном до зевоты 1925. Во временной петле, дорогие мои. Чтобы бездарно и напрасно рыскать в поисках календаря день и ночь. Вечность! Снова и снова.
Лис и Суббота, прижавшись друг к дружке, совсем как шотландские дома, беспомощно сверлили взглядами чудовище.
