limurk

…В шестнадцать до желудочной тянучки хотелось познакомиться с Солженицыным. Первая мощная литературная любовь моя – Нержин \в круге первом\. ПризнаЮсь со стыдом, потому как персонажами грезить не свойственно – предпочитаю обожествлять реальных людей. Теперь вот неоригинально захотела поговорить с Вишневским… просто его мужчины напоминают отца!

Ощущая кожу чужой, потусторонней, с удовольствием улыбаюсь в зеркало, подсолнухам в гобелене… Как ребенок в рассказе Айкена, слушаю снег, погружаюсь в вымысел, переплетенный с воспоминаниями.

Дюжину жизней охватываю – не важно, что в голове. По большому-то, там всё и происходит, а не здесь, в четырёх стенах, в переулках, на ступенях, в постелях, кабинетах, аудиториях, дверях, театрах…

Обуревает мешанина – от жгучей злости, что меня вырвали в феврале из уютного покоя с необитаемого острова в мыслях, оккупировали мой альбион атлантикой, до… несдержанной тряской эйфории предвкушения перемен… Бежать, ехать, я живу от дороги к дороге! Убеждена была: по возвращении из Киева 24-го, на шею навалится тягомотный хандроз… Чёткое чувство – добрую половину зимы провела в пути… по маршруту Славянск-Харьков-Киев.

Созерцаю пустошь, разглаживаю морщины… В нутре всё крепко затянуто войлоком… а выдёргиваюсь, вешаюсь лапшён(в)ыми иллюзиями!

Почему утрачено мной «причастие принимать в себя чьё-то тело»?

Вспоминаю двадцатипятилетие в столице, острой опаской – желание удрать, облегчение, когда оказалась одна в купе. Интимное дурно совместимо как с обыденностью, так и с ложью…

Каллинка, например, лаконично вплетается в непредсказуемость: появляется эпизодически, легко исчезает – растворяется. Приходит с леденцами и розами, в метро расцеловывается с незнакомцем, взбирает нас на горку, улетает бабочкой… бархатной, велюровой, неоновой, шелкографической…