Питер. Собор Петра и Павла

Абсолютно колючий дикобраз-холод ощерился на ступни, ладони, щёки. Термометр насмешливо демонстрирует: минус десять, а сапожки с овчинкой и чернобуркой кажутся тоньше картона

– замша отсыревает.

Добежали кое-как до собора Петра и Павла под дребезжание бабульки-чичероне в ушанке – любоваться саркофагами в императорской усыпальнице: из розового камня для Александра II и Марии Александровны – мало реформатору пряничного Спаса на крови, из белого мрамора – для всех остальных,

делать «великолепные фото могилы последнего русского царя»,

слушать духовное пение «Отче наш» акапелло – богатейший звук, акустически взвешенный, медитативно-саднящий, такой убедительный даже при моей декларативно-воинствующей арелигиозности.

А фото слетели... ТУТ http://www.facebook.com/media/set/?set=a.120461568024763.19497.100001827624639&type=3

ТУТ http://vk.com/album5181095_125264674#/album5181095_125264674

Питер. Тюрьма. НГ

Очередная пытка заснеженных троп закончилась в… тюрьме.

Почему для неуемного параноедального естества внутрях не существует смирительных рубашек?

Камеры, в которых морили революционеров, велики и просторны, поболе отдельных наших квартир. С моей жаждой уединения после суточного пребывания среди себе подобных – наилучший необитаемый остров: для похудеть-почитать-пописАть. Может, ну её, гостиницу?.. Здесь и коридоры светлее.

Только карцер внушает лёгкие опасения. Впрочем, на бунтарства не осталось ни сил, ни страсти, авось пронесёт!

Наша старушка разошлась, разматывая цветастый клубок истории: разумеется, посягать на жизнь помазанника божия – кощунство, ну а Максим Горький – величайший писатель современности, почитаемый даже в Америке, уходит вместе с эпохой. Любопытно, куда?

Обед прошёл на ура – до последней макаронины. Папа избаловал нас кулинарными изысками, но студенческий быт когда-то приучил меня ценить всякое домашнее – борщи, котлеты, рис и печёнку. Псевдосемейная жизнь, правда, вскрыла мнимоаристократические потребности кушать эвфуистически – как творить. Но опосля сыроколбасной сухомятки, и примитивный суп в радость, и хлеб с майонезом.

Новый месяц скошенным профилем сдувал с себя марево тучи. Тенденциозная проводница на обратном пути раздосадовала меня путанными россказнями о балерине и Ленине – мы трижды наблюдали балкончик, откуда последний проповедовал «многотысячной» аудитории (напротив поместилось бы с полсотни тел впритык). Гидов нужно выбирать по голосу – из неприлипал и неотстранённых тюфяков. А я в детстве мечтала пророчествовать на финском в… Эрмитаже. Забавно! Моя маман когда-то не поступила в Ленинградский университет, но училась в Москве, а я пробовала покорить мать городов русских – в итоге, осела во второй столице.

До нового года остаётся несколько часов – бегаю вокруг деда мороза, только бы исполнил желание: согреться!

На Невском капельки-лампочки сочатся фиолетовым – грущу, вспоминаю Касумко, Ха-а, Каллинку, Светловика, Воробышка, Крайза, Ваньку – 2010-ый переломный, и, что греха таить, счастливый, потому что полный: чувствами, событиями, чудесатостями-полосатостями. Совсем как Город – игристый, блистательный, просветлённый и мрачный, выстуженный, потерянный… «по лезвию строки» продолжается жизнь. Из крайности в оную. Из угла в угол по всё расширяющейся (или моя очередная иллюзия?) уборной. От мягкой перины к оконным решёткам, от рубленных стёкол через спирт, жгущий царапины, в небо – предоргазменное, в фейерверках. От соли, выжигающей зрачки, в волны, захлёстывающие миррой… от автобуса с шампанским и щедрыми на угощения соседями на Дворцовую площадь с традиционным боем курантов, российским гимном, растекающимся по губам брютом, но неизбежностью выдыхающегося времени… невозможностью заткнуть его, как бутылку, пробкой.


А фото слетели... ТУТ http://www.facebook.com/media/set/?set=a.120461568024763.19497.100001827624639&type=3

ТУТ http://vk.com/album5181095_125264674#/album5181095_125264674