limurk

Изо всех сил стараюсь снизить напряжение в связи с текущей деятельностью, в частности, успокаиваю себя тем, что у меня отличные спортивные нагрузки пять дней в неделю, за которые мне ещё и неплохо платят. С другой стороны... хоть я больше не требую от себя многого/невозможного, это, к стыду моему, не отменяет ощущения собственной ничтожности. Кажется, что я не способна больше ни на что, кроме уборки... и вроде это не плохая новость, а просто данность. Сьогодення. Зараз. Тем более... горизонт планирования сузился.

Но одновременно я вспоминаю другую жизнь, в которой я ощущала себя иначе, не Алисой в стране дураков /зачёркнуто/... упущенных возможностей/утраченных иллюзий. Очень горько осознавать, что в прошлом была, кажется, счастливее и в профессиональном плане... востребована? Значима? Что, весьма вероятно, этот опыт больше не повторится... ибо с каждым годом я становлюсь всё более замкнутой, чувствительной и боязливой. Количество не переходит в качество, отнюдь. Нет, соображаю я ничуть не хуже, чем в двадцать, да и пока опыт играет на руку моим когнитивным способностям. Я не поглупела отчаянно, совсем нет. Я просто больше ничего не хочу и боюсь как огня любых начинаний. Я поняла о себе, что я лучше взаимодействую с системами, чем с людьми, я неисправимая дигиталка. Но для математики я оказалась недостаточно талантливой и упорной, а для текстов... для текстов и языков, собственно, тоже. Я забываю обо всем на свете, когда я пишу или перевожу, о еде и воздухе, я как будто... потрапляю до іншого всесвіту, ослабляю путы реальности... но вырасти из своего горячего увлечения в профессию у меня не вышло. И уже не получится. Просто потому что нужно предпринимать неисчислимое количество попыток, быть настойчивой, усердной, регулярной, а я всё... в этом месте я в долгую закончилась и в махровую в себе разочаровалась.

Но когда-то я ощущала себя иначе. Способной. Толковой. Такой, которая приносит пользу /в ощутимом финансовом эквиваленте предприятию/. Как будто в прошлой жизни и не со мной...

Об уходе из издательства «Виват» вследствие своей паранойи я жалею. По прошествии нескольких лет /да и в процессе/ я оцениваю это место работы как одно из наименее токсичных /я рекордно мало плакала/, наиболее этичных, несмотря на некоторый хаос процедур и привязанностей, и такое, где мне было отчётливо/ясно/точно/понятно, что во мне видели достойную профессиональную единицу и личность. Юлия Борисовна Орлова, хоть и отличалась, на мой вкус, некоторой авторитарностью и спонтанностью настроений, отрастила недюжиный эмоциональный интеллект, да и в любой коммуникации оставалась предельно корректной, сдержанной и адекватной. Ей удалось создать и поддерживать, в целом, здоровый микроклимат [с каждого/ой по способности и каждой/ому по потребности]. Мои функциональные обязанности были мне понятны, во многом чрезвычайно мне импонировали. Было достаточно как творческих, так и рутинных, успокаивающих меня задач [вроде перевода договоров, ведения всевозможных баз и прочая]. А многих коллег я до сих пор вспоминаю с теплом, искренним восхищением и даже неподдельной нежностью. Я была часто счастлива, работая в «Вивате» /кстати, взяли меня со второй попытки, первый раз я стучалась в эту дверь в 2013, но тогда не сложилось/, даже в моменты возмущения какой-то коллизией, неприятностями или беспорядком... я встречала там много поддержки и понимания, в том числе со стороны руководства. Я была твёрдо уверена, что мы по одну сторону баррикад... особенно это выручало в сложных ситуациях.

Например, с одной из бухгалтерок весной 2018 года /с единственной за время работы/ у меня случились непримиримые раногласия. Такой глубины и разрушительной силы, что я всерьёз подумывала об увольнении. Однако Юлия Борисовна сгладила острые углы и пообещала мне всяческие поддержку и содействие. Или другая история... один из моих прежних начальников в издательском доме «Школа», А. Ф., похоже, в гневе /я посоветовала Юлии Борисовне поговорить с И. Г., та работала в «Школе» директоркой по маркетингу и отличалась потрясающей креативностью, деловой хваткой и широтой кругозора; в «Вивате» как раз освободилось место ведущей редакторки детского направления/ нажаловался, что я, такая-сякая, купила некие польские книжки, которые лежат мёртвым грузом на складе /абсурд... ни одно моё решение о покупке авторских прав в «Школе» не было принято единолично... всё вершилось исключительно с ведома и, в основном, по желанию В. Ф.; книги, о которых шла речь, как я выяснила впоследствии... были куплены в сентябре 2016, когда я уже не работала в «Школе», по желанию В. Ф./. Ну и вишенкой на торте... уволена я была за... мою социальную позицию. И А. Ф. планирует писать петицию в Союз книгоиздателей в связи с моим аморальным поведением.

Сказать, что я была ошарашена, — не сказать ничего. Это было не обухом по голове, мне казалось, я каким-то чудом пережила гильотину. Вот моя голова отдельно, а туловище где-то в углу барахтается.

Приятным сюрпризом стала реакция Юлии Борисовны... спокойная и поддерживающая. О моей сексуальной ориентации ей было известно /нет, я не ходила с транспарантом, но и не скрывала/, о феминистических взглядах и волонтёрстве в гражданской организации тоже. И да, в «Вивате», в отличие от «Школы», не было места дискриминации, неуважению к чужой инаковости и ксенофобии.

В следующем году, осенью, у меня с Ю. Б. случился эмоционально насыщенный момент какой-то поразительной человечности... дело было на похоронах той самой И. Г. Невероятно грустный повод и страшное событие /хотя нынче ужасно завидую Ирише, что она не дожила до этого апокалипсиса/... моя бывшая горячо обожаемая коллега умерла внезапно и, по существу, в результате глупейшей медицинской ошибки. На кладбище меня потрясли прощальные речи... которые все, как одна... были о том, какая Ириша... удобная... как восхитительно она готовила, какая была хлебосольная и прочая. У меня волосы на голове шевелились. И это были речи начальства и коллег, в том числе... наиболее адекватными мне показались слова какой-то дальней родственницы. Она, по крайней мере, вспоминала Иру в детстве и упомянула пару-тройку её личностных качеств, которые делали эту чудесную женщину ею: предприимчивость, искренность, способность к творчеству.

А потом мы сели с Ю. Б. в её автомобиль, намереваясь вернуться в офис. И она /внезапно!/ попросила у меня сигарету, хотя много лет как бросила курить /а я тогда да, каюсь/... мы обменялись воспоминаниями об Ире, и так это было отчего-то трогательно, по-настоящему и очень по-человечески, что дух захватывает. Нет, в этом переживании не было ни грамма фамильярности, нарушения субординации или дистанции... но очень много живого, подлинного и необъяснимого, что на мгновение делает чужих людей близкими. Та... какая-то очень созидательная глубокая близость, не родственная, не интимная, но проникновенная и запоминающаяся. Только за один этот полный магии человечности момент я очень благодарна своей начальнице. В том числе из-за него /и потому что она ни разу во взаимодействии со мной не отказалась от этических принципов/ я продолжаю относиться к ней с огромным уважением.

А ещё «Виват» подарил мне знакомство и год работы бок о бок с Наташей Загребельной, абсолютно потрясающей женщиной, умной, тонкой, с английским филигранным чувством юмора, тёплой, душевной, открытой и... тут может быть миллион эпитетов и всё равно этого будет недостаточно. Эта исключительная женщина сыграла важную роль в моей жизни. Она личным примером вдохновляла и мотивировала. В неё невозможно было не влюбиться. Нет, я не про романтический контекст, про высокий, когда потрясённая масштабом и глубиной личности, радуешься каждой встрече, каждой минуте общения. Жаль, что нам было отмеряно так мало, всего год... в конце 2017 она уехала в Испанию. С концами. Всей семьёй. Тогда я реально проживала горечь потери дорогого и важного человека... она была не просто моей коллегой, а кем-то гораздо более значимым. Равно как и Ира Г., которая ушла, к сожалению, куда более окончательно и бесповоротно.

Именно в компании Наташи случился один из счастливейших моментов моего последнего хорошего года, 2017... начиная с 2018 бытие/существование становилось все сложнее и напряжённее... а в 2019 начался кризис, который только усугубился за последние годы и вырос в безграничное нежелание жить. А в 2017 я была полна мечт и планов... профессиональных и личных. Жизнь была похожа на увлекательный challenge... с вкраплениями крышесносных удовольствий. В тот год я загадала побывать в пяти странах... я съездила на книжную ярмарку в Беларусь, в Болонью, в Италию, в отпуск в Прагу, в Чехию и во Франкфурт, как водится в октябре, в командировку... одной страны не хватило. Проездом я ещё побывала в Польше, но в Краков на экскурсию мы так и не заехали. Краков случился благодаря моим заМЕЧТАтельным родителям много позже, в 2021, аккурат накануне большой войны...

Благодаря Наташе Загребельной я вспоминаю путешествие в солнечную, тёплую апрельскую Италию с... неизьяснимым восторгом. Мы много работали, до одурения, до изнеможения... постоянные получасовые встречи с иностранными издательствами, попытки найти новые полезные контакты и в перспективе продавать авторские права на украинские книги /кто бы мог тогда подумать, что пять лет спустя отсутствие интереса уступит место горячечной потребности и любопытству к украинским книгам и автор[к]ам из-за большой войны/. Как я теперь понимаю... Наташа случайно поехала с нами. Просто потому что другую Наташу, ведущую редакторку детского направления, накануне сманили в КСД. Помнится, я тогда спросила у Ю. Б.: почему бы Наташе З. не поехать в Болонью тоже, развивать направление продажи прав. Я тогда не знала, что моя коллега планирует переезд в другую страну... собственно, и взяли меня на работу, вероятно, прицельно, чтобы я подхватила потом её обязанности...

Один из счастливейших моментов моей жизни произошёл в Ферраре, дивном крошечном городке недалеко от Болоньи, куда мы с Наташей отправились на прогулку после обеда в последний [короткий] день ярмарки. Мы сидели на набережной реки По, пили вино, ели клубнику и грелись на солнышке... и столько в этой паре часов было сумасшедшего, дикого, необузданного волшебства, понятия не имею, почему, как, о чём... не сказала бы, что мы беседовали о вечном. Но настроение... я отчётливо помню магию в воздухе, которая вибрировала вплоть до возвращения в Болонью и ужина в симпатичном ресторанчике... мы ели тогда пасту с мидиями.

Божечки-кошечки, как же невыносимо бесят люди. В основном коллеги, но не только. Глупостью, тупостью, чудовищными ошибками /повторяющимися и, разумеется, чужие промахи виднее, а свое бревно в глазу!/, отсутствием эмпатии, невоспитанностью /ну как, отказываясь от угощения, не сказать: нет, спасибо?/, причинением пользы без запроса и раздачей ценных указаний. Кажется, страх общения с людьми уступил место любой злобе и раздражению.

Я жалею, что я ушла из «Вивата». Об этом импульсивном решении я очень жалею. Жалею, что не вернулась, когда в 2020 году, осенью Оксана, главная редакторка, позвала меня обратно... тогда меня тронуло до глубины души её искреннее и деятельное сочувствие /я готовилась к операции по удалению яичника и очень переживала, что киста может оказаться злокачественной/. Мне есть за что быть благодарной Ю. Б. Это был воодушевляющий опыт. Насыщенный, многогранный. А главное... этичный.

Глупо и наивно было надеяться, что я смогу заработать на хлеб переводами. Как и в случае с математикой, мне не хватило таланта и упорства. Но моя неподдельная страсть к языкам и книгам вкупе с ответственностью, организованностью и дисциплинированностью, кажется, делали из меня неплохую менеджерку. А сейчас поздно. На попытки стучать в немецкие издательства у меня просто нет сил. Упорства и таланта.

Хорошие новости. Время для... пати на хате! В полном, потрясающем, желанном одиночестве и тишине!!! Никаких тебе бу-бу-бу! Наконец, Netflix можно смотреть без наушников. И наслаждаться компанией единственной умной... меня! Почти стопроцентное концентрированное если не счастье, то удовольствие. Завтра последний рабочий день на этой неделе... и ура! Выходные, надеюсь, бассейн, маникюр, педикюр, магазины и вкуснейшая еда.