limurk

Похоже, действительно, в последние минуты терапии на поверхность всплывают самые непростые темы/мысли/эмоции... в прошлый раз жуткий страх взаимодействия с людьми... отчасти об этом моё чрезмерное напряжение на работе. Я моментально проваливаюсь в детскую беззащитность, если со мной разговаривать агрессивно, некорректно, выворачивая наизнанку этику и размахивая, словно грязными трусами перед носом, какими-то жёсткими, обесценивающими, грубыми замечаниями... у меня просто ком в горле и единственная мысль: ну как же так?.. Как можно?.. Какая вопиющая несправедливость. Почему же он/а совсем не думают о чувствах другого/й? Так же нельзя. Это же точно ранит, задевает, обескураживает. Это же не я без кожи, отнюдь, это в объективной реальности дикое, неэтичное, людоедское [нужное подчеркнуть]... или нет?.. Или я заслужила?.. Или я, правда, сделала что-то такое, абсолютно несоразмерное адекватному ко мне отношению?..

Да, я пытаюсь размышлять, как вернуться во взрослую позицию, как отстоять себя и противостоять, как не соскальзывать в обиду... если речь о деловых отношениях, я стремлюсь напоминать себе: это не про меня, это у человека что-то не так с оптикой, возможно, день не задался, вожжа под хвост попала. Я точно могу сказать, что не готова продолжать общение в таком тоне/ключе, со мной так разговаривать нельзя/недопустимо. Мы цивилизационные взрослые люди, поэтому коммуникация должна быть строго конструктивной и по делу/существу. Хорошо бы ещё эти же фразы зазубрить на немецком.

А вчера совсем близко к концу встречи затронули мою жгучую зависть. Я же чрезмерно, сумасшедше, остро завистлива... так, что временами это меня пугает и я сваливаюсь в вину. Неправильно же. Некрасиво. Отвратительно. Завидовать.

Моя терапевтка полагает, что за завистью много боли от неудовлетворенности тех или иных потребностей. Остро хочется того, что есть у другой/гого. Не отнять/отобрать, нет /да и часто-густо примериваешь на себя чужую жизнь, а в ней как-то чертовски неуютно, потому как не то пальто, трусы и шапка/. Иметь своё, собственное, желательно подходящее по размеру. У моей терапевтки делается такое... сопереживательное, искреннее, проникновенное лицо, когда она в который раз повторяет, сколько же боли за этим... сколько... вот именно.

Вся наша боль — моя лишь боль.
Но сколько боли. Сколько. Сколько.

Хочется скривиться, будто от оскомы, и заорать на всю ивановскую. Да, разумеется, за завистью боль, за недовольством и злостью боль, за затворничеством и безопасным общением исключительно с двумя близкими подругами боль. Куда не копай, всюду найдёшь эту самую боль. За тем, что пишу. Об одном и том же. Из раза в раз. Сама себе надоела. И, честно признаться, мне в этой самой боли... уже просто не хочется ни рефлексий, ни анализа, ни что делать, Клара, ни поиска выхода, ни унять, ни ослабить путы, ни подумать, как стать счастливее. Вспомнился жуткий кадр из фильма «Страшные сказки», где героиня ковыляет по лесу, а на ней, кажется, совсем нет кожи. Но она жива. И без кожи. Жуткое зрелище. Душераздирающее. Я ощущаю себя этой самой женщиной совсем без кожи, которая ещё и вынуждена мимикрировать под нормальную. К реальности необходимо приспосабливаться, иначе она прожует, проглотит и отрыгнет. Нельзя на вопрос: wie geht's? ответить: кошмарно, в Украине каждый день умирают люди... я большую часть своей жизни оглушительно несчастна, а самое моё сильное желание последних двух лет — сдохнуть. Нельзя же сказать... я чувствую, будто у меня совсем нет кожи, поэтому я панически боюсь людей, открываться или приближаться, хоть сколько-то показывать себя настоящую, потому как обидят, обесценят, уничтожат, а мне потом что... снова собирать себя как паззл? От вдоха до выдоха? Нельзя сказать: у меня столько боли от несправедливости, от того, что страдают/погибают достойные, смелые, заМЕЧТАтельные, от того, что я сама слабая, обыкновенная, никому не нужная и не важная, да и в контексте мира и созидания от меня планете только больше вреда, мусора, углекислого газа и прочих отходов да проблем... в этом океане боли нет у меня уже никаких потребностей, кроме выстраивания рутины оптимальным образом. Нет желаний. Нет надежды.

Как там? Очередной кризис? Но как говорила Даша... этот нескончаемый кризис... и есть моя жизнь. Не будет другого фона. Другой меня. У меня не отрастёт новая кожа. Я не в фильме Альмодовара. Ну хоть, по счастью, никого не насиловала...

Кто-то скажет, я возвращаюсь к подросткому максимализму /кто сказал, что я его переросла?/... Кто-то напомнит об оттенках /серого?/... кто-то моими же словами скажет: жизнь непредсказуема, иной раз волшебно, ты не знаешь, что ждёт за следующим поворотом... беда в том, что в своём внутреннем аду я бываю счастлива. Даже сейчас. Случаются хорошие дни. Но этого недостаточно. Этого больше недостаточно, чтобы притворяться способной жить эту жизнь, человеком с кожей, чтобы к чему-то стремиться, с кем-то знакомиться, размышлять о предназначении и профессиональной самореализации... этого больше недостаточно, чтобы быть нормальной и хотя бы попытаться выбраться из застеколья тихого города наружу. Мне прежде казалось, что я обычно чего-то довольно сильно хочу, желаю, жажду. Я могла хотеть. А 7 февраля прошлого года я разучилась хотеть. Вообще.