limurk

Я не без стыда отметила, родная, мне крайне сложно расслабиться наедине с отцом и довериться ему. Ехал он аккуратно и максимально грамотно, на самом-то деле. Да и что я могу – штурман-то никудышный, но... Я с таким жгучим вниманием наблюдала за дорогой, после каждого переезда выжимая лимон… Одиночества вприкуску с дымом мне!..И «господи, голова болит, хочется винограда, тёплых ладоней маленьких и в постель»...

Первого мая мы продвинулись вперёд на 600 км. В 17-00 прибыли в Умань (Черкасская область). Поплутали изрядно: улочки узенькие вверх-вниз, типичный Крым (в центре страны!). Добрались-таки по шажочкам и (от/со)ветам прохожих до гостиницы с многообещающим названием Фортеця, крепость то бишь.

Там нас отказались кормить наотмашь, сославшись на банкет. Пришлось искать подходящее кафе в городе. Дремотном, непробиваемом… Почти безлюдном, кроме городского парка культуры. Нашли, даже вполне приличное, отдающее, впрочем, пафосным провинциализмом. Сырный суп удовлетворил, тем не менее.

Я много внимания уделяю еде?.. В противовес пути и ощущениям… Основные, главенствующие, занимающие воображение страсти первого мая – фронт Александрия-Кировоград, спящая... ну можно сказать, красавица – Умань, смешнючая затейливая пустая ресторация, пристойная гостиница с отвратительной звукоизоляцией и постоянная жажда сигарет… А ещё неуёмное, непреодолимое напряжение, Любимка. Спешка. Вроде бы не бежим, но дамокловым мечом план и расстояние... куда-то торопимся. Ни минутки на в(з)дох-выдох и поразмыслить. Вот тебе и нацеленность на душевно-медлительное плавание!..

Словесный понос, как и всякий другой, назревает постепенно, а выстреливает молниеносно.

Возвращаясь к послепоездковым баранам… О. утверждает: всё яснеет при личной встрече. Но сама же признаёт, что рассуждает чересчур логически, а Homo Sapiens не такие. А если на попятную?.. Я же не беспочвенный олух, ёлки… мнительный фрукт, не спорю. Но человеки, не желающие обижать, но и видеть, ведут себя порой болотцевато, невнятно и невменяемо.

Чёрт подери, категорически зарекалась (раз)очаровываться, (два)очаровываться, (три)очаровываться… тороплюсь с выводами?.. Да, время, будь оно неладно, расставляет на свято-пустые места. Наизусть зазубрила, Лапушка. Процесс отторжения/отчуждения. Тут невольно поверишь в сроки, явки, пароли… в необходимость разрыва на взлёте, в потолки и точку невозврата…

Только друготерапия Воробышка – жалеть и раз-го-ва-ри-вать, а не обмениваться пустотой… Эдакая постоянная величина. Неизменный взрыв над(под?)сознания.

Мои визиты на Ленкину Сумасшедшую Дачу в мае 2012 и 2013 отличаются кардинально. По вкусу, настроению, восприятию. По наполненности и насыщенности, по специфическому уровню близости. Оба – знаковые и значимые. Оба – душистые и многослойные.

В прошлом я, длинноволосое тепличное существо, покинувшее университет, в сомнениях и мучительном томлении чуда, колеблющееся и трусливое, отправилась к Незабудковой вместе с П. лечиться, петь, слушать, шашлычничать и загорать…

А давеча я, амбициозная, но пока с трудом состоявшаяся карьеристка в цейтноте, больная ответственностью и редактурой, в санта-барбаре наперекосяк и заниженной самооценке, с вагоном дежавю и серьёзности, никчёмно-эмоциональная наружу, умчалась изливать и заниматься самокопанием, переходящим в самоедство, обретать нежность и спокойствие. Ленкин меня избаловала… неиссякаемой искренностью, глубинностью порывов. Адекватным и тёплым слушанием... без вынесения вердиктов. Спонтанным, неназойливым, пытливым, интересующимся принятием. Целиком взаимным, надеюсь.

Она тонкая и живая среди катаклизмов и катастроф.

Вот не выходит без скепсиса мотать на ус (на сердце? бороды не ношу) всё замечательное, что обо мне говорят. Ты вещаешь между прочим, обыденным и постылым: я слишком идеализирую окружающих, но чрезмерно строга к себе. Но «все они добры ко мне совсем не потому, что я хороша, это же они душеспасительно хороши».

А ещё навязанные рутинные обязательства... Расхлёбывай через силу. Через не хочу! А иногда надобно выключиться. Совсем. Нажать на кнопку. И – в деревню. Недумать, неанализировать, непланировать, нестроить заложницей линейной Аристотелевской теории. Не зара(я?)жайся моей немотивированной паникой, мой хороший.

К словам относиться бережно?.. Я бросаюсь громкими булыжниками. Зря.

Напоминаю себе ребёнка, который нетерпеливо канючит велосипед у родителей: «Я буду самым послушным на земле и так далее, и тому подобное... Обещаю!». А велосипед всё не сочиняется. В одно субботнее утро его покупают. Вдруг. А он без надобности...

Хотя мне ни разу не приобрели двухколёсного зверя. Нет, у мамы с папой не просила. Не буквально. Просто я всячески заранее отказывалась и давала дёру в нору.

Я – законченный эгоист, топающий ножкой, не получая заветную куклу?..

После сна во мне ничто не устаканивается, напротив, я становлюсь отменно соображающей фурией. Сходит на нет очередное приключение, и в сухом остатке – прохладца и тишина…


Я нередко цитирую свою обожаемую старшую невестку. В восемнадцать я напрямик спросила её: «Что такое любовь?». Она без запинки: «Надёжность». «Фи!» – скривилась я тогда. А сегодня я ценю пресловутую надёжность превыше прочего. А ещё честность, открытость, отсутствие игр. Когда приходишь, то застаёшь, даже при физическом отсутствии рядом. Не от случая к случаю, если заблагорассудиться, а (на)совсем… не всегда, это несправедливо и пафосно, а вообще… Высшая определённость. Нет, не стабильность целей, мнений, образцов. Чёткий контур без бравады, мифов и ролей. Безбоязненная и войлочная осторожность.

А ломиться в закрытую дверь?.. разбивая в месиво лоб, коленки, локти?.. Не хочу.

Однажды Незабудковая высказалась в попытке меня ободрить и растормошить: «Я работала над собой, чтобы просто – жить. Кажется, получается. Рассматривать через разные стёклышки. Их масса, а мы отчего-то выбираем чёрные. Я упорно становилась легче. По весу восприятия... Сбрасывала свинец как балласт/баланс и – летела. Мы самостоятельно отпускаем себя и заковываем. Не стоит ждать, что кто-то осчастливит меня (тебя?, нас?). Некогда!»…

Я умею грести, достаточно неплохо, хоть не вполне уверенно. Но грести, если лодку тянут настойчиво в камыши? Лучше просто гулять по берегу... свободно.

Второго мая нагрянул крошкой-шедевром аккуратный Софиевский дендропарк. Необычайно естественный, кроме нескольких правильных английских клумб, аллей, фонтанов и туристов. Ландшафтный парк князь Потоцкий создал для своей супруги Софии. Увлечённый античной мифологией и философией, князь водрузил статуи, а каждый грот, фонтан или пруд окрестил на греко-римский манер.

Магнолий, к величайшему сожалению, мы почти не застали... По воспоминаниям они цвели розовым морем. Важно, что папа́ был безудержно счастлив. Славно его наблюдать таким!

Мы катались по подземной реке. В полной темноте. В утлой лодчонке – вариации гондолы. Очевидная аллюзия к Стиксу, по которому Харон переправлял в царство мёртвых. Сверху три отверстия, символизирующие детство, зрелость и старость. А после – выход… не к Аиду, всего-то на поверхность.

Возле озера с разноцветными лебедями, гусями и утками мы отобедали сносным шашлыком. Даже романтиШно, если бы не с отцом. Занятно, никто не верует в мою дочернесть, чудовищно наделяя нас признаками пары. С моего совершеннолетия, пожалуй.

359 км до Каменец-Подольска. Одолевали мы их непросто. Хмельницкая область – это даже не полный писец, с ним бы мы по-родственному достигли консенсуса. Заблудились в захудалой деревеньке, а Навьюша настойчиво требовала от нас с просёлочной дороги въехать на перпендикуляр наверху.

Когда же добрались до города...

отель папа заказал в 15 км от Каменца, там, где реки Смотрич и Днестр согласно сходятся. Садыба Тараса Бульбы.

Отец рассчитывал на оченные красивости. Да, восхитительно, но впору разрыдаться… вначале заехали в непроходимые зыбучие пески, затерялись в мостах и мостовых, пересчитали все ямы, прослушали гору бестолковых (по/вы)яснений, пока не вырулили в заколдованную Устю (не просклонять нецензурно язык не выворачивается). Анфиса справилась мужественно. А мы кое-как поужинали и забрались в огромный полулюкс на троих. С балконом, диваном и дивным видом на реку. Но никаких вам гигиенических средств и заправленных кроваток. Каково – самим упаковывать одеяла?..

Ранний подъём в 6-00 и отъезд в Каменец. Городишко живописный, пряничный, переходящий изо рта в рот соседних держав. Отсюда потрясающее сме(ш/щ)ение стилей, культур, языков, ментальности.

Завтракали мы в самой дорогой гостинице города (всё было заперто – мы ранние пташки): непривычно в Украине лицезреть шведский стол.

Я была в Каменце зимой, Лапушка. Весной он абсолютно другой. Воздушный и потайной. Из-за подземелий. В крепости. Из-за прозрачного неба. И жителей. Они все немного эстонцы и буддисты. На востоке сплошь надрывная суета, сумасшествие, предвосхищение завтра, а на западе – самоцель и самоценность остановившегося мгновения. Здесь и сейчас.

Костёл в бытность свою пережил мечеть. На минарет водрузили статую девы Марии, которая всё время (нис?)падала. В конце концов, соорудили флюгер-неваляшку. Теперь, когда дует ветер, Мария кокетливо кланяется. Я повторяюсь, родная… о витражах, ду́хах и органе. Если мне католические храмы импонируют поболе православных, это простительно?..

Я часто плачу... и не по сути. Переживаю, что это расценивается гнусной манипуляцией. Но это только эмоции, с которыми чревато бороться – проверено… с ними приходится соглашаться. А в истерике я вою или смеюсь. Или не закрываюсь даже... закупориваюсь. Вот когда я не способна реветь – худшее из зол. Я его себе запретила.