Вневремени ипространства хорошо пить кофесо вкусомдождя. Воздух пахнет туманностями… не Андромеды, но кухни. Сигарета вприкуску с муссоном.
– Давно приехали?
– Позавчера.
Аглая.
– Я думала, это мальчик.
Короткая стрижка, бесформенная курткахаки, брови густые, сросшиеся на переносице, говор грубоват. Струнка натянутая. Каждое движение – дрожание. Не такая, как все. Со знаком минус. Недоумеваю.
– Как жекнейотносятся?..
– Ничтоне мешаетейизмениться.
– Непосредственна… Её мужеству… позавидовать!
Плачет. Почему? Никтонезамечает. Стыдно, а сдержаться… Ни на йоту женственности. Ни полшага в походке. Ни полфразы впопад.
Кофе остывает на ветру.
–Тыслышала, какой подарокона заказаланадень варенья?
Прикоснись к алтарю, ему многосотен лет. Прислушайся. По ночамразговаривают. Мне падающиезвёзды снятся. Быть с Тобой. С лишком много мыслей…. через… чуу-уур! Ждупросветления. Прочьэмоции, амбиции, забыться в будущее. Прошлое чёркать. Наотмашь. Тоже мне – принцесса-грёзасполотенВрубеля…
– Хромал?Нет. Я настороженно отношусь клюдям с физическиминедостатками. Как отец.
– Почему?
– Что снаружи, то и внутри.
Не по себе.
Девушкакормит чайку. Зависает – машети остается на месте. В головехаотично толкаются… Море непослушным щенком, хмурь с утра… Небо стылой кашей комкается, хватаешь его ртом, как рыба жабрами воздух, а оно безвкусное и ломается… плед, свёрнутый внесколько раз под… кашемировый свитер. Нет –макияжу… Какие локоны? Йогурт на завтрак,две кружкигадкого кофе… со сливами, свиснутый сухарик. Хотела из каменного мешка вырваться – получай другой!! Раздражает меня историк. Ногти – в ладони, губы кривить, гадости выкрикивать… Раздор и шкварчание. Потерянная впространстве вариантов. Прожила чёртову дюжинужизней и ни одной.