«Американский еврей из Швейцарии» Эйнштейн завещал, чтобы его сожгли, а пепел развеяли. Наличие могилы, как таковой, его тревожило. Хотя Альберт и так бессмертен, без всякой мраморной плиты, даром что это – на мой взгляд – заслуга пиара. Ещё в последнем десятилетии девятнадцатого столетия Пуанкаре («Измерение времени») сформулировал общий принцип относительности, даже ввёл четырёхмерное пространство-время. Эйнштейн в своих первых работах использовал ту же математическую модель: преобразования Лоренца, релятивистская формула сложения скоростей.

На Лимурка напал о\лень – ни дать, ни взять, ленивец на солнышке! С пирожными.

Поддерживай я теорию о перерождениях, вполне могла бы допустить, что в одной из прошлых жизней я не была кудрявой и чайноглазой бурёнкой в стакане, а мирно посасывала зимой лапу, например, или поедала эвкалипт, или провисала на деревьях самым неприличным манером…

Последнее время совсем не пишу… стихов. И нЕстихов. Маюсь бессонницей и суетливыми мыслями, мой пмс уныло непроходим на фоне необоснованной эйфории и шумливых бабочек в желудке, похлопывающих подкрылками – пуххх… По мне – кикимора выныривает из болота и превращается в фею, по-Воробьиному – флаг норовит раскинутся во всю ширь от ветров перемен, да только мы увязаем в полу… четверть… тонах грёбаной реальной жизни.

После коньячных споров и недвусмысленного единения Ленкиного голоса под гитару, после зачитанных до слёз текстов, талантливых пианоловых импровизаций Незабудковой под моё невнятное выпевание Френсиса Лея и гардемаринов, после блинов с лососем в «Даффи» и часовых телефонных разговоров в контексте личной драмы, после случайно высказанных блестящих идей – «когда б вы знали, из какого сора!», грандиозных буквенных простыней в контакте, безуспешных поисков альтернативного названия – до сих пор хохочу, припоминая Вазилинище… я воспринимала надвигающееся второе пришествие ArtБУЗЫ с энтузиазмом, трепетом и… раздражением, переживая за всё и сразу, теряясь от неспособности впихнуть невпихуемое. С лёгкой фразы Самокиша – а надобно заметить, он меня огорошил! – ставши крёстной матерью проекта, я отчётливо осознала, что неустанно, импульсивно и до истерик возилась с детищем. Моё искреннее желание остаться в тени и рьяное непретендование на роль организатора были попраны вдрызг, усугубляя нервотрёпку внутри «пятого элемента», который оказался на редкость конфликтным – как вы меня терпели всё это время, Друзья?..

Как субъективистка, зацикленная прочно на себе и склонная втискивать мир в бесконечномерность Я, факты излагать не намерена – и без меня есть кому:

http://www.len-ka.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=291:photos-appartment-13th-of-november-kharkiv&catid=48:lenka-blog&Itemid=158

(Воробышек постаралась),
http://blogs.mail.ru/mail/nv_lo/?Password=&template=&Domain=&Login=#61A16F764768746E

(из блога Наташи Лощёновой),
http://kh.ric.ua/vse_novosti/kultura/artbuza_vtoroe_prishestvie_poezii_v_harkov/

(мерсибо Оленьке Глущенко – смущаюсь от обилия своего псевдонима в статье),

http://litfest.ru/news/andrej_medinskij_o_sostojavshemsja_proekte_artbuza_g_kharkov/2010-11-16-726%20class=

(Андрей Мединский на ЛИТФЕСТЕ).

Накануне в пятницу, 12 ноября, жила предчувствием гостей – принимала у себя давно и прочно… не въевшихся!.. полюбившихся Ха-а, Крайзера и Маргариту Ротко, с которой, признаться, была едва знакома, но чьими текстами зачитывалась всерьёз. Жажда продемонстрировать неиссякаемое гостеприимство бередила желание чистить-мариновать-тереть-пылесосить. Поэтому, видать, мой ковровый девайс погиб смертью храбрых от перегрева, а пап заявил, что лечить по фотографии не берётся. Выдохнув бытовые хлопоты ближе к восьми вечера, я до полуночи пересматривала «Дом, который построил Свифт» и стоически боролась с мандражём.
Андрюша Генин любезно предложил встретить киевлян на машине, чему я несказанно!..

Аномально тёпел нынче ноябрь – вот и неугомонный Крайзер категорически настаивает на прогулке… А у меня – сёмга с овощами, стол сервирован, я свои кулинарные шЫдЁвры демонстрировать хочу! Ха-а уткнулась в комп – «Табун» дописывает, Марго сбежала в душ, а Крайз ходит вокруг да около и всех гоняет… главным образом – меня. За передник. На что, вопреки привычной робости, присущей мне в общении с ним, я дружелюбно прекословлю. Милая и застенчивая Ротко волнуется, торопливо наводит марафет, фен гудит, я её успокаиваю… и невольное сплошное душе(со)пение  от суеты вокруг, от наполненности тесной квартирки, в которой каждый вечер поединок с тишиной – последние пару недель лидирует Zaz.

Исследование заброшенного военного ведомства неподалёку благостно действует на Крайзера: он тепло увещевает Марго – Касуми боится бродячих собак.
А я тороплю на бузу… приезжаем – Воробышек машет с балкона локонами и весело кричит свой фирменный:
– Привеееееет!!!

Муромская, ну за\чем ты это сделала? Ну за\чем? За шторой, разумеется. Больше – никогда и ни за что!

В квартире на площади Конституции обуяла дезориентация и сумятица. Я всё переодевалась – даже Мединский, посягающий на спальню то и дело во имя настройки гитары, устал меня оттуда гонять. А мне приходилось поправлять своё абсолютно дурашливое, как я понимаю теперь, одеяние, сползающее и ускользающее. Укоряю себя до сих – почему не красное платье?.. Еле сдерживая накатившую на меня параноидальную нервозность, решаю задачу оптимальной организации процесса – безрезультатно. Отчего-то получается совсем не так, как мы (и я?) запланировали-представляли. Мои домашние заготовки-репетиции предполагаемого моноспектакля (Lizard) сдаются унылыми страстями «чахоточной поэтессы эпохи Декаданса».
Понимаю, к стыду, что меня – на фоне против(о)уютного состояния самоедства – осчастливило бы отсутствие широкой аудитории. Тем не менее, вопреки сомнениям, снедающим Ленку (когда Генин намекнул, что побаивается, ежели на огонёк забредут семьдесят, Незабудковая ответствовала – хоть семи дождаться бы), публика прибыла исправно многочисленно.

Отчитаться вначале для такой паникёрши, как я, самоё что ни на есть… оно! Босоножка расстегнулась, посреди строки меня прервали, временами я пережёвывала подступающее к горлу неприятие собственного пафоса, смазывала акценты, но доиграла… и обречённо плюхнулась в кресло.

\Отчётливое впечатление, что рукой без плаща я показываю средний палец\

Руслан (художник) любезно отпускал меня в перерывах, а зря! Нарезая бумагу, я выслушала неожиданно эмоциональную тираду Евгения – о литературе, упадочности, науке и межличностных взаимоотношениях… Без задней (и передней) мысли (язык без костей и хрящей (ис\в)ключительно) ввязалась в беседу с Нотфри и Леран – в контексте шутливой просьбы сосватать мне кого-нибудь творческого и надёжного, посетовала на очевидное на моём лбу разрешение для мужчин жаловаться на своих… пассий. Вместо… «вечной славы за пять минут позора» Женя сделал мне строгий выговор. Опосля разоткровенничалась на тему: как несправедливо устроена вселенная, и почему я такая непутёвая… с Баварским. Последний не преминул настойчиво напрашиваться ко мне в гости. Любопытно, а мои поэтические потуги он тоже нашёл скучными?..

А ведь я не пью – из унитаза… даже «лёгкий» алкоголь!

После поездатой ночи да от перепитИй насыщенной программы дня субботнего Дымчато-фиалковая сладко уснула во второй комнатке с трогательной просьбой – не оставляйте меня!

Разбудила я её, когда официальное действо благополучно завершилось сокрытием пластиковой тарелкой очаровательной Максовой лысины и приятственными прощаниями с большей частью прибывших.
Долго отпаивала Марго кофе с болтовнёй и бутербродиками, которые заботливо подкладывала нам в уголок Ха-а. Вообще, поедание у стойки корейской морковки пальцами – на диво забавное зрелище, как и моментальное расхватывание из-под Асиной руки балыка и сыра при минимуме хлеба, и совсем по-бар(ву)меновски звучащее от Хаашеньки: «Виноград? Апельсин? Персик?», и сооружение ширмы из полотенца в ванной между писающими и курящими на балконе…

В поздних посиделках, будучи стройной и элегантной в чёрном, а потому уверенной, рискнула тихонько подпевать Воробышку (надеюсь, никому не причинила дискомфорта) и фривольно заигрывать с юными марсианами, за что меня назначили агрегатом.

Не в заключение, но время благодарностей. Сугубо личных – вне Artподдержки, которую, безусловно, ценю. Андрюшке Генину – за то, что регулярно жалел меня по поводу и без. Максу – за терпение к моим резким репликам и капризным (не всегда тонким) выходкам, Воробышку – за неиссякаемый фейерверк, Наташе – за открытость и смех. Руслану – за осязаемую передачу моего настроения и подавляемого невроза на портрете. Ха-а – за активное слушание, всеобъемлющую теплоту, удивляющую меня регулярно нестандартность и просто за то, что она – Медвежук. Крайзеру – за  плечо и дружеское, полезное мне, тыканье носом в… Марго – за нежность и глубину, за узнавание и мгновение.

Мы (Лимурк, Ха-а, Крайз и Касуми) уехали сравнительно рано – спасибо Мише, был за рулём, согласился нас доставить на воображаемую горизонтальную линию.

Понаслышке знаю, свадьба без драки… деньги на клизму. Для женитьбы ArtБузику рановато, право! Ночного бурления не застала, посему с чужих слов описывать не стану – но сопереживаю крепко.

В воскресенье подскочила рано. Кормила гостей завтраком – сковорода подвела меня… яичница предательски подгорела! Насладившись скамеечными разговорами у реки, мы с Марго отправили Ха-а и Крайза на вокзал, а сами… в Париж. Мне оченно не хотелось отпускать Касуми на ночной поезд – мы за два дня сроднились – «моя ты наша»… к тому же осиротела не только халатная махра… но –

«расстояние – мелко:
тарелка салатная, где на донышке –
рукопожатие, а на каёмке – будущих
встреч огоньки...»