Франкфурт–на–Майне, книжная ярмарка, 8—12 октября

[limurk]

Всё началось… даже не с полёта. А задолго до… это нынче длительный процесс подготовки документов / денег / кредитных карточек / страховок меркнет по сравнению с trip, а ещё в августе я покрывалась холодной испариной, просматривая памятку туриста для получения визы в Германию, осмысливая изрядное количество справок о справках о том, что мной получена справка… последние разбегались перед глазами стадами сумасошлатых муравьёв, а руки тряслись, trembling и никак не желали собраться в кучку. Я терпеть ненавижу собирать бумажки, посещать всевозможные инстанции, а в ожидании поездок моё излюбленное занятие — собирать вещи за две недели до… всё прочее я делаю скрепя рукава и засучив сердце, для пущей важности скрестив зубы.

Сделать фото — несложно… довольно отстегнуть полчаса рабочего времени. Открытие банковской карточки scared меня больше, но не намного, ибо с подобной процедурой я уже сталкивалась. А вот обретение страховки, как ЧАВОйты абсолютно неизведанной, выбивало из колеи. ДохУмент с места работы потребовал пары–тройки телефонных звонков, споров с худ(в?)редом и бессмысленного поиска десятка разнообразных образцов. А вот самой головомучительной процедурой оказался поход в налоговую… с классической очередью, покупкой бланков за два квартала от, необходимостью заполнять форму о перемене места жительства и с любезно прощённым штрафом за несвоевременное уведомление об этом, который мысленно я заплатила раз …надцать! Отчётливо помню наш поход в визовый центр, забытый консульский сбор и волнение внутри перед встречей с непознанным. А прежде была запись на конкретный час с минутами на сайте, не сразу получившаяся и стоившая мне энное число невосстановимых нервных клеток.

Я параноик и паникёр. Повторять, как молитву, утром и вечером. Во избежание.

Я ещё не упомянула о регистрации и покупке exhibition tickets, о заказе авиабилетов и о booking–е отеля во Франкфурте. Уффф… В итоге, правда, я был сногсшибательно потрясён разницей между удобством и быстротой осуществления в глобальной сети вышеперечисленных телодвижений (куда больше времени и усилий потребовалось на собирание разрозненных мнений и обсуждения мину(плю?)сов) и эпопеей, связанной с получением письменного свидетельства моих доходов за последние полгода (за исключением, впрочем, промежутка весна—лето) в налоговой инспекции.

А визы нам дали. Молниеносно. Курьер привёз паспорта аккурат в день нашего отъезда в Москву.

Знаю, отдаю отчёт, уже год как, а то и поболе, пишу небрежно и нарочито осколочно, вызывающе черновиково… не из недостатка терпения или избытка лени, а из убеждённости в таком единственно возможном способе изложения отсебятины.

За сим приношу душещипательную и глубинносердечную признательность нашему директору по маркетингу, Ирине, за её парадоксальную выносимость моих переживаний, за поддержку и способность действовать в критической ситуации, за решительность и ярко выраженные лидерские качества, за мягкость в\купе с волевым характером. Выражаю искреннее восхищение её мужеству, зрелости, открытости и прочим достоинствам. И — никакой иронии. Честно! Все в курсе — моё чувство юмора почило клинической смертью, почернело и отпало, не так ли?.. Серьёзно, Ирина — человек одновременно лёгкий и основательный, извилисто-креативный, перспективный и светлый, добрый и щедрый, с которым без страха и упрёка и в разведку, и в Россию, и в Германию. Моя экспрессия оправдана. Мной. Во всех судах без права апелляции. Замечала неоднократно, экспрессия удивляет, если не обескураживает… увлекаясь личностью, я проявляю такой беспрекословный пиетет, что впору подозревать меня во всеобъемлющих влюблённостях… но, на минуточку, не лучше ли испытывать сверхмощные новые симпатии, чем пересчитывать чёрные дыры в потёртом бархате длинных штанин?.. Вот и худоногий Франкфурт весь одет сплошь в штаны с высокими талиями. А рядом — пряничные, конфетные, трюфельные, шоколадные, вафельные до(гно?)мики, украшения лужаек…

 
Но по порядку в среду, 8 октября, случился полёт. Из Харькова — в Вену, а оттуда — во Франкфурт. Настроение испортилось ещё в субботу накануне, когда нашему глубокоуважаемому шефу пришла в голову блистательная идея — лицезреть в офисе рано утром меня и директора по маркетингу. Я от сего великолепного предложения благополучно откараскалась, а вот ответственная Ирина не рискнула противоречить. За сим в аэропорт мы обе явились взбудораженные.

В Австрию мы летели два с половиной часа, которые растянулись в крошечную заоблачную жизнь. Уже на борту явственно обнаружился языковой барьер в общении со стюардессами, особенно когда я судорожно пыталась сообразить, как попросить Дракошу измерить артериальное давление и уровень сахара в крови, ощущая себя трёхсотпроцентной бестолковкой. Почему я нередко у(о?)пускаю из виду очевидное и вероятное?.. А потом корю себя за беспечность/бесполезность. Здоровье — ничуть не менее непредсказуемо, чем существование, но, если я мыслю, следовательно, могу перенастраивать систему координат последнего в соответствии, как минимум, с вектором настроения, то первое вводит меня в транс одутловато/рассообразительной беспомощности.

Оказавшись в Вене с сорока пятью минутами на пересадку, я, само собой, тихо разнервничалась в поисках нужных gates,вглядываясь в smiling лица сотрудников аэропорта потерявшимся щенком, теребя пресловутый boarding pass и жалостно выдавливая «could you?..»… Они could. И ещё как! Мы прошли и паспортный, и таможенный контроль, и вовремя прибыли на посадку. Новая часовая порция шума от австрийских авиалиний, и с дикой головной болью я, наконец, во Франкфурте, в аэропорту, размеры которого мне было даже сложно себе представить. Добрых полчаса мы шли к baggage claim. Ира всерьёз переживала, что речь о камерах хранения багажа, а никак не о выдаче его… и мои скромные попытки убедить её в обратном увенчались успехом, только когда мы отыскали бегущую полоску с многообещающей подписью — Vienna. Мой первый кошмар не сбылся — мой чемодан доставили в Германию. И даже брат нас нашёл не через несколько суток остекленевшими от удивления Европой — он встретил нас и отвёз в отель.

Сдаётся мне, тут вся тяжесть воздуха должна была смениться облегчением, но в гостинице нас уже поджидала, потирая лапки, неразбериха с кредитными карточками. А как же без приключенческой казуистики?.. истинное счастье иметь в наличии кузена, одну штуку, два ноль пять, владеющего немецким и солидностью.

В двух словах. Номер на двоих (ну или twin room) я заказывала на своё имя на booking.com, а оплачивала его с кредитки финансового директора. Ни карты, ни, собственно, босса предоставить я не могла (в дорожную сумку не поместились), посему… Staff in Conference Frankfurt Hotel затребовал по факсу копию лицевой стороны кредитки и заграничного паспорта с фотографией. Нас поселили, но эпопея продолжалась вплоть до середины пятницы… по загадочным причинам (кропотливое расследование ведётся по сей день), вышеозначенные документы ни по факсу, ни по e-mail в гостиницу не пришли. Только через два дня мы с Ириной отыскали на выставке сервисный центр (спасибо русскоговорящей барышне из info), заплатили пять евро за десять минут доступа к всемирной сети и распечатали в пяти экземплярах (да здравствует неврастения!) требуемую копию. Получилось длинно — обещала лаконично. Мне никак нельзя верить.

Самым приятственным впечатлением первого дня оказался чикагский ресторан… Митя в течение десяти (?) лет занимался скрупулёзными просчётами доли влияния США на Франкфурт, посему заказал нам столик именно там. Рёбрышки в сливовом соусе были восхитительны, хоть в данном конкретном пальчики облизывай носило примитивно буквальный характер.

Гостиница оказалась сносной, но удручающе-китайской, very-very шумной, not cosy, с пятнистыми коврами, жиденькой шторкой в ванной и дешёвыми запахами. К её плюсам стоит отнести пространство — хоть конём гуляй, тепло, удобные кровати, ежедневную смену полотенец и выгодное месторасположение в пешей доступности от выставочного центра и старого города. А вот к нонсенсам — близость к борделю, a lot of drug-users (я посмотрела орла и решку, так что не испугалась, в отличие от впечатлительной Ирины) и двух китайцев-администраторов, которых я так и не научилась различать, недоумевая, отчего один и тот же человек с утра говорит по-английски маловразумительно, а к вечеру его English становится вполне fluently.


Многообещающие скульптуры на балконах улицы красных фонарей (Кайзерштрассе)

Вид из окна гостиницы (Нидда-штрассе)

Главный вокзал Франкфурта (в нескольких минутах ходьбы от отеля)

Да, надобно признать, с картой я не такой уж и топографический кретин… впрочем, это всё строгие и глубоко порядочные немецкие улицы.

Парк Таунузанлаге. В поисках клада.
А вечером мы там видели кроликов

В перевозбуждённом состоянии, да и в одной комнате с музыкальной Ирой, спала я неважно. А ранним утром в четверг, 9 октября, отправилась на европейский завтрак с приличным шведским столом. Я — нескрываемый любитель откушать, посему мой выбор пал на сыр, ветчину, тосты, хлопья, йогурт, кофе и бельгийские вафли с нутеллой. А потом я наблюдала за наполняемостью офисов напротив — поразительный театр белых воротничков и воротни́чек. Эдакая пародия на себя самоё.






Поход на ярмарку удался на славу. Несмотря на морось, серость, тусклость и неумытость, день выдался мягким и по-немецки сдержанным. Признаться, у меня было искажённо-стереотипное представление о Европе, как о чём-то чопорно вылизанном вплоть до бездушного идеала… кривое зеркало, только с позитивным знаком. С точностью до наоборот. В духе банальнейшего хорошо там, где нас нет. Да, на улицах чисто. Всё вокруг смотрится добротным. Дороги отменные. Но на них есть заплаточки… Мусор, который по моему искаж(извращ?)ённому видению обязан не быть вовсе, существует. Как и пешеходы, нарушающие правила дорожного движения. Супермаркеты не отличаются от наших. Разве что отсутствием охраны (или же её тотальной невидимостью?), кассами среди зала и доверительной атмосферой. Законопослушность, которая подразумевается по определению, поэтому её нет необходимости искусственно генерировать, — вот эта трогательная особенность Германии меня впечатлила. А ещё иные лица. Вне суетливой озабоченности. Надёжные и бок о бок с надеждой. Вежливая прохладца и ослепительные улыбки.

Вы хотите жить, как в Европе?.. Я хочу, по крайней мере, не зарабатывать меньше немецкого дворника. Я не жалуюсь. Отнюдь! Мне повезло заниматься любимым делом, я работаю в превосходном офисе, у меня удобное кресло, которое я сама выбрала, умничка-компьютер, ежедневно отличный кофе и толерантные коллеги с вагоном заМЕЧТАтельных качеств. Мне кажется, нам всего несколько крошечных шажков до другого мировосприятия… сумбур полнейший. Я — неисправимая идеалистка, а на социальные темы здраво рассуждать я попросту неспособна.

Вот я сделала для себя открытие, сформулировала вывод. Германия от Украины отличается, и к лучшему, но не настолько кардинально, как мне чудилось прежде. И я, субъективно, предпочла бы стратегию близости. Домашняя Ирина вот (а для неё это первый выезд за рубеж, и она — dedicated мама), вообще, загорелась обретением немецкой стабильности.

Возвращаясь к ярмарке… выставочный центр оглушает и огорошивает, прежде всего, размерами… длиной в добрый квартал… коридорами, плоскими эскалаторами, лестницами, кафетериями и сэндвичами, миллионами книг, десятками издательств, сотней улыбчивых менеджеров, нестандартных стендов кто во что горазд, масштабными презентациями и… и… и… сравнить и сопоставить ни с Львовским форумом, ни с Московской выставкой никак не возможно. План для отыскания того или иного гигантского холла оказался бессмысленным, но с этой проблемой успешно справлялись указатели и стойки info. Как водится, мой недюжинный пассивный словарный запас английского запропастился на кудыкину гору, по ситуации я использовала простенькие фразы и заинтересованное выражение лица. Если хочешь мира, готовься к войне — списки участников, литературных агентов, иже с ними до́лжно изучать загодя с чётко поставленными целями. Да, в большую мишень легче попасть, но здесь выстреливает только конкретная мелкозадачность в очерченное множество глаз. Я всё-таки больше тактик, чем стратег, и нет для меня более пугающего слова українською мовою чем ВЗАГАЛІ.

Мы вволю набродились у немцев и иностранцев, побеседовали с турками, выпили кофе, сороками нахватались бесплатных разноцветных пакетов и увесистых каталогов и сбежали в книжные магазины мимо Гётенплац и церкви св. Екатерины (если не ошибаюсь), Хауптвахе, торговой улицы Цайль и галереи с лающим названием.


Гётенплац

 
Церковь св. Екатерины (?) с элементом неуверенности



Цайль

Вечером я попробовала знаменитую франкфуртскую сосиску — домашняя колбаска на гриле, не более, обошла под мелким дождичком в четверг площадь Рёмер и собор св. Варфоломея, Паульскирхе, железный мост и Церковь Четырёх Королей, кажется.





Майн и прочие достопримечательности или Лизхен на железном мосту



Дом Рёмер




Франкфуртский собор

Пятница выдалась живописной. С утками, фонтанами и Дармштадтом.


Озеро неподалёку от выставочного центра

Но прежде был Hauptbahnhof Frankfurt am Main и скоростной поезд, на который мы купили билеты только по счастливой случайности — справиться с автоматом мне, технически безграмотной и удручённой таким разнообразием tickets, хоть с ума сходи и путешествуй на все оставшиеся, помогла русскоговорящая блондинка. Пространство вариантов полно нужными моментами, только успевай ловить. На десятой платформе мы, правда, как выяснилось позже, самовольно влезли в первый класс. Не преступления ради! Из чистого несознания. Вряд ли оно спасло бы нас от ответственности за нарушение закона, но с контролёрами мы не столкнулись и ровно через 19 минут были на железнодорожном вокзале Дармштадта, где нас распростёртыми объятиями встречали Дима и Оля. После чего мы все направили свои стопы в… библиотеку.

У библиотеки

Далее было два книжных магазина, парк с ослепительно зелёными газонами, английский сад и солнечные часы, а завершающим аккордом — традиционный немецкий ресторан с кислой капустой, кнедликами, свиными ножками, шницелями и сосисками. Солидную часть яств нам упаковали с собой. И я бережно везла её на коленках в S-bahn домой, в hotel, на завтрак. Я не скажу, что наша кухня радикально другая, но немецкая еда произвела на меня спорное впечатление.

Главная площадь Дармштадта

Оперный театр + блошиный рынок и парк


Английский сад

Солнечные часы и какой-то памятник

По пути к... и немецкий ресторан

Суббота ознаменовалась походом в книжный магазин на Берлинерштрассе через Паульплац, собор святого Павла (Паульскирхе) и не только.







А ближе к полудню осуществилась моя лазурная мечтулька: я побывала в музее современного искусства.

Открыв рот и пребывая в восторженной растерянности от грядущей встречи с концептуальными франкфуртовскими безумствами, я, разумеется, забыла фотоаппарат в сумке, которую оставила в гардеробе в музее, который построил… кто?.. У меня ничего не осталось, кроме воспоминаний — невнятных оттисков на горелой корочке запечённого рассудка. Я — не знаток, и даже не претендую… признаться, я весьма поверхностна в восприятии большинства тонкостей. Чередование света, тьмы, фиолетовых пятен, полотен, инсталляций, фото, видео, звуков и тишины пеленали мой неизгладимый эскапизм, пока Ирина изучала обратную сторону луны.



Другая грань немецкого бытия

Мой талант, если он всё-таки… нелеп в своих без/последовательных потугах огранить самоё себя ощущениями, слезами, думами и прочим мусором… Я — не более чем один из ржавеющих чайников, в который льётся вода из крана, протекая через носик в жерло вулкана… я пачкаюсь, совершая ошибки, тяготясь килограммами мультикилометровой вины, всякий раз беру жёсткий ёршик и начинаю чистить внутрянку, а в сухом остатке — новые морщинки у глаз и пока несостоявшаяся седина… я — кусочек исписанной бумаги, подхваченный ветром и заброшенный в ближайшую подворотню… я — крошечное пятнышко в зыбкой реальности красок… синее?.. блеклое?.. жёлтое?.. Она умрёт, если будет ничьей, пора вернуть эту землю себе… по дурацким счастливым лицам жирной грязью стегнув навозной… I am sailing… пока ещё не обесценена вовсе надежда… вскрикнув, можно не спрыгнуть с ума… вот и складываю в копилку memories. И молчу, молчу, ибо не умею говорить… так, чтобы реализовать то самое… гнетущее… интимное желание… потребность быть понятой.

Лучший не может быть самым по законам русской грамматики.
Я лежу на траве, наблюдаю за пауком.
И не то что бы больно, отчаянно или внимательно…
Просто каждый глоток мне и чужд, и знаком.
Организм возмущён издевательством прозой и сигаретами.
Лодка, мясо, абстракции, стоны под/дых.
И с тобой не/глазами встречаться ни тускло, ни ветрено.
Я пьяна от безверия…

Реальность, не редкость, — штука инфантильная, но с некоторых пор это перестало меня успокаивать. Отупение и тревога приводят к ожидаемым результатам кромешной замкнутости, рта, в том числе, безнадёжно серого существа, остро страдающего собственной бесцветностью…

Всё имеет обыденное свойство заканчиваться. Мелодия, свет, лето, путешествие, мир. Армагеддона не будет? Армагеддона не будет. Разве ежесекундное разрушение момента — не свидетельство окончательности ныне и присно?.. Противникам нашим, что мастер, что воланд, и томиком бродского их не проймёшь… кажется… мне всё время кажется… за миллионом существовавших до меня и в течение меня повторяю: я убеждена только в том, что ни в чём не уверена. Даже наши поезда с неровным сердцебиением, острыми запахами сажи, сала, мыла и глупости — иллюзия… особенно здесь. Туда-сюда. Убегать и возвращаться. Всё больше закрытой, унылой, угрюмой, зловещей. Усталость — сквозь меня шагала ты… в тишину седьмого неба… над грядущей зимой. Это будущий февраль так обозначил берега… Я с нежной тщательностью продумывала поездку, выбирала гостиницу и маршруты, изучала транспортные нюансы (через пень колоду, впрочем)… самое яркое и трепетное в праздниках — двояковыпуклое ожидание/вспоминание. Я плохо живу текущей секундой, скорей, дышу рубежами… прежде у меня была масса заветностей, а теперь… на самом деле… эти паразиты и свидетельствуют о моём неуёмном эгоцентризме… я жажду. Жажду рассказывать. Но даже на вопрос о книге, которую мечтаю прочесть, не могу ответить тотчас же. Это ли не очередная точка невозврата?.. Я что-то переживала, понимала, обретала… но так и не исключила бесперебойного топтания в ступе и болезненных поисков предназначения.

Я не пишу стихов, а мои плацебо из рук вон плохи.
Не уживаются разгильдяй и хор проводников/праведников/скоморохов.

Совсем недавно я была чрезмерно любопытной и чрезвычайно честной. Да, остервенелая правдивость — всё ещё мой неизбывный недостаток, но импульсивные излияния всё реже транспонируются вовне, лучше уж разъедать себя… безопаснее. Прежде я искренне признавалась в сплетничестве со скидкой на домыслы и субъективный взгляд. А теперь — не в удовольствие, без интереса. Я охотно рассказывала о себе, без утайки. Намеренно детализируя. Не скрывая паролей, явок, имён. Удобно укрываться обострённым чувством справедливости, совестью, которая облегчается открытостью, осознанностью, ответственностью, ярой потребностью в принятии. Я начала меняться, вероятно, в миг принятия решения ограждать от своей бездны родителей. К чему пришла — к внешней стабильности… просто так иногда заболит, что не помню, зачем родилась… к агрессии, подчас изливающейся на мать, к неиссякаемому раздражению… любой визит в дом детства тягостен обменом пустотой. Я не избежала участи отд(а/е)ления от семьи. Занятно, родители ни разу не обидели меня, напротив. Бунтовать или отстаивать свободу — незачем. Ограничений — нет. Не абсурд и не вымысел — я выросла в атмосфере любви. Никчёмно нарциссическим единственным дитятей?.. поговорить откровенно?.. Я упорно настроилась на бережное недонесение. Комфорт псевдоравновесия.

В Германии нас не баловала погода… дождик моросил, а небо недовольно морщилось, пока мы бродили по центру и набережной, кормили лебедей овсянкой, плавали на речном трамвайчике по Майну, пили капучино и обозревали старую оперу. Надобно признать, оттенки у немецкого ненастья не пакостные, хотя… фотографии передают разве что тотальный мрак.


Лебеди и овсянка





Майн и его окрестности



Alter Oper

Солнце облюбовало вторую половину нашего последнего дня и Пальмовый сад.

Здание банка по дороге в Пальменгатен















Парк удивлял и облагораживал на каждом шагу — чёрными и рыжими белками, утками, фонтанами, цитрусами, кувшинками, озёрами, мостиками, обволакивающей успокоенностью влажного тропикариума.






А теперь немного экзотики

Уже после закрытия сада по Бетховенштрассе с симпатичными домишками и розами мы добрались до отеля, прилежно сдали на reception чайник, заказали такси на утро и собрали вещи.

Церковь на Бетховенштрассе и я прощаюсь...

Comments

[stihiynaya-haha.livejournal.com]

обязательный элемент архитектуры - шоколадный кекс. в каждом доме хоть штришок, хоть кирпичик. от этого все выглядит вкусным.

как ты сочетаешь желание недонесения/ограждения с желанием быть понятой?

у меня есть запасной жж, куда я пишу что думаю. вникуда. но почему-то подзамочно писать не могу, только открыто.
время от времени я забываю сменить аккаунт и ошибочно ставлю комменты у друзей от этого аккаунта. лихорадочно стираю записи. Там нет ничего сверх, ничего событийного, только мысли. но осознание того, что мне, возможно, с кем-то доведется обсуждать написанное там, мне неприятно. вот и выходит - есть желание открытости и понятости, но совершенно нет готовности.

[limurk.livejournal.com]

...занятно, оказывается, эту тему мы поднимали уже давно.
вот теперь у меня точно ощущение, что я топчусь на месте :).