![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Софиевка (майские, 2011)
…Мне снилось озеро. В жёлто-красном. С фонтаном посредине. То ли змей, то ли гейзер. Я отчаянно гребла в лодке, полной воды, не чуя усталости, не столько к берегу, сколько вдоль, в уверенности, что никак не могу утонуть. Некоторое время спустя я увидела этот самый водоём на чужой фотографии и поняла, что хочу (и могу!) туда. Уже даже не с удивлением – с крепковероятностной ясностью, понимаю, насколько неслучайны, переплетены между собой места, в которых бываю, люди, события, предчувствия…
*
Софья Уманьская слыла изрядной сладкоежкой и шоколадницей. Но нравы (не скалы, и те морем точатся) меняются, как Рубенсовские грации теряют в весе до изысканных Ренуаровых пышечек, а потом и вовсе анорексируют в тонкокостных муз Модильяни… так и Сонечка, как всякая не чуждая украшательства птица, никогда не игнорировала сплетен и слухов капризной тётки-моды, пророчащей перспективу популярности (экономности!) дюймовочек («пол зёрнышка в день!»).
Извелась она, фигуру соблюдая: стала на редкость раздражительной без безе и сгущёнки, не охоча до интимных развлечений («ни сигарет, ни бриджа, ни любовника»). Сутками сидела у холодильника – плакала, а слёзки, собранные в кувшин, горничные выливали в овражек по соседству, пока пруд в шесть гектаров не образовался.
Тогда-то князь Потоцкий всерьёз забеспокоился, что затопит жёнушка имение: от неё, мол, «и у аспирина голова заболит». Решил ей фитнес-центр подарить – но естественный, чтоб об истинной подоплёке не догадалась, а то натура темпераментная, истерику закатила бы нешуточную, худела-то тайно: по секрету всему свету. *
Софья Уманьская слыла изрядной сладкоежкой и шоколадницей. Но нравы (не скалы, и те морем точатся) меняются, как Рубенсовские грации теряют в весе до изысканных Ренуаровых пышечек, а потом и вовсе анорексируют в тонкокостных муз Модильяни… так и Сонечка, как всякая не чуждая украшательства птица, никогда не игнорировала сплетен и слухов капризной тётки-моды, пророчащей перспективу популярности (экономности!) дюймовочек («пол зёрнышка в день!»).
Извелась она, фигуру соблюдая: стала на редкость раздражительной без безе и сгущёнки, не охоча до интимных развлечений («ни сигарет, ни бриджа, ни любовника»). Сутками сидела у холодильника – плакала, а слёзки, собранные в кувшин, горничные выливали в овражек по соседству, пока пруд в шесть гектаров не образовался.
Выписал князь широкое зеркало моря Ионического с душем шарко, павильон-буфет на острове организовал, паром со спортивным кафетерием пустил. Выдумал холмистый маршрут тренировок – не какой-нибудь, а живописный, литературно-насыщенный, гомеровский, чтоб не скучала и образовывалась (книгам предпочитала Софьюшка зрелища), с аквапроцедурами и гидромассажем водопадов.
Интенсивная гребля для сугреву – в реке Ахеронт в прохладном и сыром подземелье; альпинизм для начинающих – в гроте Тантала и по Тарпейской скале; общеукрепляющая трусца – в партерном амфитеатре; долгие прогулки с хворостом – в дубраве Дубинка, кросс от хищников (от спящего льва или минотавра) – по Зверинцу и Критскому лабиринту; наклоны и активные манипуляции би- и три-цепсов – при кормлении фазанов, гусей-лебедей. Каждую субботу белоснежные воздушные тортики с бисером-стеклярусом, в розочках, – руками не трогать, только смотреть!
Смотрю на фото, и