![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Тоска зелёная
Понятно, я не люблю свою работу, хотя уборка не внушает мне отвращения /к тому же, я не брезглива, в целом/, мне нравятся регулярные физические нагрузки и осязаемые цели/задачи. В остальном... я маюсь, что не делаю ничего значительного или хотя бы того, что приносило бы удовольствие от процесса /как работа с языками/документами/системами/. Тем не менее, мой страх сезона потихоньку отступает на задний план. Да, работы прибавилось, но и людей тоже... и все они довольно ответственно и тепло нацелены на взаимопомощь и командную работу. Это даже трогательно временами. Ну и ощущение, что можно положиться на коллежанок, что ношу вполне можно разделить, а пирог разрезать... успокаивает. Нет чувства, что мною пытаются заткнуть все дыры.
Отчего же несмотря на внешние обстоятельства, в которых, по идее, относительно комфортно, я сделала за эту неделю столько шагов назад?.. Откатилась к глубинам бездонного отчаяния, бессмысленности, бессилия? Говорят, что можно достигнуть дна и оттолкнуться от него. Я уже приняла неизбежное, заточила себя в добровольном монастыре, запретила хотеть романтических/близких отношений и семью в каком-либо виде, погрузилась с головой в тихий город призраков и освобождающее нечего терять... в собственную разрушительную энергию... даже начала строить планы на будущее и вроде вполне живо и осязаемо хотеть в ЗСУ. Почему маятник качнулся снова?.. где это самое пресловутое дно? У меня стойкое убеждение: я просто падаю ниже и ниже в бесконечную Марианскую впадину, где не за что зацепиться, только липкая паутина вокруг...
Меня расстроили разговор с Никой и беседы с Хаа по поводу воинского учёта, добровольной мобилизации и возможностей в ЗСУ. У меня всё меньше надежды, что я кому-то там могу пригодиться/приглянуться... необходимо стойко пытаться и пробовать, вроде усидчивость и настойчивость — мои сильные стороны, но как подумаю о неопределённости, отсутствии алгоритма, обо всём в армии, что мне категорически не ок /агрессия, сексизм, грубость, люди, в конце концов, уставшие, обозлённые, измотанные/... с другой стороны, я уже в аду. Я тащу в себе свой персональный сиропный тусклый ад. Отчаяние. Одиночество. Ненужность. Острую жажду грандиозного и нарциссическую драму одарённого, возможно РАС, ребёнка. Глубокую неприязнь к стране, в которой живу... маленький город и изоляция разбудили во мне все детские и подростковые триггеры. Вернули меня в тот юношеский кризис идентичности, никому не нужной, никем не любимой, без надежды на близость и семью. А ещё в нашей просексуальной культуре я ощущаю себя такой лишней и не могущей претендовать на любовь в своей асексуальности. Мне тошно. Тошно в этом аду до того, что лучше уж пройти все сложности и потенциальные кошмары армии и войны, тогда хотя бы ад будет объективным, осязаемым, настоящим. Тогда можно сохранить хотя бы иллюзию влияния на ситуацию в самом животрепещущем контексте. Противостоять войне.
Моя терапевтка сегодня назвала меня смелой. Поскольку я сделала внезапный coming out на работе, перед двумя довольно консервативными замужними коллегами из Польши и Боснии. Собственно, одна с негативным любопытством комментировала пару женщин в отеле... ну и тут Остапа понесло. Меня было не остановить. То бишь я ужасно говорю по-немецки, но я смогла выдать, что да, у меня была фрау /жена/ и это целиком и абсолютно нормально. Такого нервного смеха и вращающихся глаз я, честно признаться, давно не помню. Хотя, вероятно, в перспективе они обе триста раз подумают, прежде чем сморозить нечто откровенно гомофобное, потому что /увы и ах!/ даже коллега может оказаться лесбиянкой.
Пока мой личный активизм сузился до таких вот спонтанных реакций... меня удивило, что Ирина считает поступок смелым. Да, я не перевела тему, не замяла, не скрыла... думаю, я чувствовала бы себя хуже, если бы промолчала. Хотя это, безусловно, неприятно, когда на меня смотрят, как на двуголову тваринку из зоопарка, но... я всеё же рискну провести черту между собой и узколобыми шизотериками, которые, по моему мнению, давно заслужили апокалипсис. И нет, я не о коллежанках. Они, к сожалению, не дуже обізнані, але, сподіваюсь, не безнадійні. Я о других.
Наверное, мне сложнее сейчас ещё и потому, что к Катерине приехала мама... её визит протекает чуть лучше, чем в прошлом году /главным образом, потому что я много работаю и в выходные тоже ухожу надолго/, но... от их почти безвылазного, на мой взгляд, сидения дома и постоянной готовки на кухне у меня виртуальные судороги сводят челюсти. Я успокаиваю себя, что эта ситуация конечна. Но я не знаю день отъезда и это отдельно выносит мозг. Да, я помню все хорошее, что для меня лично сделала Света. Более того, мне болят счастливые моменты жизни с Катериной... потому что они все насквозь лживые и фальшивые в свете последних событий... и от этого паршиво вдвойне. Я была смелой, бесстрашной, крепкой в 2016 году, когда с треском и горечью уволилась из «Школы» аккурат после болезненного разрыва с женщиной, в которую влюбилась до дрожи в коленках, и быстрого романа с девушкой, от которой бежала, роняя тапки...
Я философски выдерживала работу на фабрике Фрунзе, влюблялась и была любима /тоже, подозреваю, до дрожи в коленках/. В декабре начала работать в «Вивате»... 2017 стал почти безоблачным и радостным, разве что долги /но с ними у меня пожизненная проблема/. А в 2019 всё пошло наперекосяк. Сначала в «Сфере», позже с Олей /мои первые равные в интеллекте и ценностном аспекте отношения/... депрессия, терапия, АД. И только-только я, кажется, стала через пень колоду восстанавливаться /знакомство с Катей, влюблённость, уход из «Сферы», потуги стать переводчицей, совместная жизнь в Харькове, странный опыт в Diolli, Женя/... случился февраль 2022 со всеми вытекающими.
Мне кажется, я сломалась. Остались только страхи и боль. Но сколько боли, сколько, сколько... и жить ещё лет сорок. Если честно, это удручает.